– Что?

– Вы спросили, каково это быть жертвой с плохой памятью. Ужасно. Я чувствую себя так, словно я – это не я, словно я пропала, себе не принадлежу, со мной не считаются. Я даже не могу вспомнить то плохое, что мне пришлось испытать.

– Люси, позвольте еще раз спросить: вы когда‑нибудь помогали своему мужу похищать какую‑либо девушку?

– Нет.

– Причиняли ли вы вред кому‑нибудь из девушек, которых он привозил домой?

– Я не знала о них вплоть до прошлой недели.

– Почему именно в ту ночь вы встали с постели и спустились в подвал? Почему не раньше, когда Терри развлекался с очередной девушкой?

– Я никогда прежде не просыпалась. Он, должно быть, подсыпал мне какое‑то наркотическое средство.

– При обыске криминалисты не обнаружили ни снотворного, ни рецептов на него.

– Он мог доставать его незаконным путем. А в тот раз у него закончилось снотворное, поэтому я и проснулась.

– А где он мог его купить?

– В школе. Там продают любые наркотики.

– Люси, вам известно, что Терри уже был насильником, когда вы повстречались?

– Что?

– Вы все отлично слышали! – Бэнкс открыл лежащую перед ним папку. – По нашим данным, перед тем как встретить вас в пабе в Сикрофте, он изнасиловал четырех женщин. Теренс Пэйн был тем самым Сикрофтским насильником. Это подтвердил сравнительный анализ ДНК взятой у него спермы и спермы, оставленной им на теле одной из жертв.

– Я…

– Не знаете, что сказать?

– Не знаю.

– А как вы встретились с ним, Люси? Никто из ваших подруг не припомнит, что видели, как вы разговаривали с ним в пабе тем вечером.

– Я же рассказывала: на выходе из паба. В этом пабе было множество залов, и мы пошли в другой бар.

– Люси, как вы думаете, чем вы отличались от остальных?

– Не понимаю, о чем вы.

– Почему он не последовал за вами на улицу и не изнасиловал, как других?

– Откуда мне знать.

– Признайтесь, это весьма странно…

– Я же сказала вам, не знаю. Я понравилась ему. Он любил меня.

– Да, любил, и продолжал насиловать молодых женщин после того, как встретил вас. – Бэнкс снова заглянул в папку. – На его счету по крайней мере еще две жертвы, как зафиксировано в нашей базе данных, – это только те, кто обратился в полицию. Вы, наверно, знаете, некоторые женщины в полицию не обращаются, испытывая тяжелейшую депрессию, другие стыдятся, обвиняя себя в произошедшем. – Бэнкс подумал об Энни Кэббот и о том, через какие муки она прошла два года назад.

– А какое все это имеет отношение ко мне?

– Почему вас он не изнасиловал?

Люси посмотрела на него каким‑то непонятным, отсутствующим взглядом:

– А может, изнасиловал.

– Не говорите глупостей. Ни одна женщина не выйдет замуж за насильника.

– Вам не понять, что можно привыкнуть ко всему, когда у вас нет выбора.

– Как это понимать: «нет выбора»?

– Именно так, как я сказала.

– Так это же был ваш выбор – выйти замуж за Терри, разве не так? Никто вас не принуждал.

– Я не это имела в виду.

– А что?

– Да так, ничего.

– Нет уж, скажите.

– Я сказала – ничего.

Бэнкс нервно зашелестел бумагами:

– Так в чем все‑таки дело, Люси? Он рассказал вам, чем занимается? Это вас поразило? Он увидел в вас родственную душу? Вы – Хиндли, а он – Брэди? Извращенцы? «Мавританские убийцы»?

Джулия Форд, не выдержав, вскочила со стула:

– Может быть, уже довольно, инспектор? Еще одно подобное высказывание, и допрос будет закончен, а я подам на вас рапорт.