– Какие еще недостатки, несносный ты нахал?

– Ну так вот, после этого мы решили больше не заводить детей и никогда впредь не касались этой темы.

– Но с того времени ты хранишь в душе чувство вины.

– Да, ты права. А знаешь, после этого случая я еще сильнее полюбил свою работу и никогда, даже на мгновение, не помышлял о том, чтобы бросить ее и стать продавцом подержанных автомобилей.

Энни рассмеялась:

– Может, это и к лучшему. Кем‑кем, а продавцом подержанных автомобилей я тебя не представляю.

– Ну, я мог бы перейти на какую‑нибудь другую работу – с нормированным рабочим днем и меньшими шансами подхватить СПИД.

Энни погладила его по щеке.

– Бедный Алан, – прошептала она, прижимаясь к нему. – Почему бы тебе не выбросить все эти мысли из головы? Забудь. Вот я, музыка – здесь и сейчас.

Ван Моррисон затянул прихотливую, чувственную мелодию «Балерины». Бэнкс почувствовал на своих губах губы Энни, мягкие и влажные, вот они, задержавшись на груди, спустились ниже, к животу, и, казалось, в миг, когда она добралась до цели, ему удалось сделать, о чем она только что просила, но, даже отдавшись сладостному ощущению, он так и не смог выбросить из головы мысль о мертвых детях.

В субботний вечер, перед тем как отправиться спать, Мэгги еще раз проверила, хорошо ли закрыты двери и окна. Убедившись, что все в порядке, она налила в чашку теплого молока, чтобы взять с собой в спальню, но, не поднявшись и до середины лестницы, услышала телефонный звонок. Первая мысль была не снимать трубку: уже одиннадцать часов вечера, суббота. Наверное, кто‑то просто ошибся номером. Но любопытство взяло верх. Мэгги знала, что полиции утром пришлось отпустить Люси, могла звонить она с просьбой о помощи.

Но это была не она. Билл. Сердце Мэгги учащенно забилось, ей не хватало воздуха.

– А ты, как я вижу, создаешь вокруг себя ненужную суету и панику? – спросил он. – Героиня и чемпион среди женщин, которых повсюду лупят. Или правильнее сказать чемпионша?

Мэгги сжалась, ее колотила дрожь, сердце выпрыгивало из груди. Она еле выталкивала слова, с трудом могла дышать.

– Что тебе надо? – спросила она почти шепотом. – Как ты меня разыскал?

– Ты недооцениваешь свою известность. Ты попала не только в «Глоб» и «Пост», о тебе напечатали даже «Сан» и «Стар». А «Сан» поместила еще и твое фото, правда ты на нем не слишком хорошо смотришься, если, конечно, ты окончательно не подурнела. Они коротко описали дело Хамелеона, сравнив его с насильниками и убийцами Бернардо и его женой Хомолкой.

– Чего тебе надо?

– Мне? Ничего.

– Как ты меня нашел?

– После публикаций в газетах сделать это было нетрудно. К тому же ты забыла взять с собой старую записную книжку, а в ней – адрес твоих друзей: Хилл‑стрит, дом тридцать два, Лидс.

– Что ты хочешь?

– Да ничего. Я же сказал. По крайней мере сейчас. Просто хотел продемонстрировать тебе, что мне известно, где ты находишься и что я думаю о тебе. Должно быть, очень интересно жить через улицу от убийцы. Как выглядит эта Клара?

– Ее зовут Люси. И оставь меня в покое.

– Ты не слишком любезна. Мы все‑таки муж и жена, если ты помнишь.

– Ты не даешь об этом забыть.

– Ну ладно, и так уже разорил фирму на международный разговор. В последнее время я работал буквально на износ, даже мой босс считает, что мне пора в отпуск. Хочу порадовать: вскоре могу нагрянуть в Англию. Правда, не знаю, когда именно. На следующей неделе или в следующем месяце. Было бы неплохо встретиться, пообедать, а может, заняться чем‑нибудь поинтересней? Как думаешь?

– Ты больной! – вскрикнула Мэгги и, вешая трубку, услышала, как Билл расхохотался.