Всадник на зебре выехал на арену. Он вез два длинных копья и ножи в потрепанных ножнах на ремнях. Воин бросил по одному из каждого предмета перед Джедой, а остальные перед Джин. Всадник сказал что-то на языке Ура, а затем уехал. Джеда закрепила на поясе нож и взяла свое копье, и Джин сделала то же самое. Девушка была так напугана, что буквально чувствовала, как плоть в ее ногах тает, и что скоро, и она сама превратится в жидкость и растечется по кровавому песку арены.

Ее руки дрожали, когда Джин держала копье, но, чтобы не позволить себе показать это, что она свирепо двигала копьем и вызывающе бросала угрозы. Эти угрозы были весьма глупы, но так как никто среди жителей Ура, так или иначе не мог понять её язык, девушка понимала, что может заставить их звучать более угрожающе только тоном своего голоса и выражением лица.

— Твоя мать проститутка, которая носит армейские ботинки! — кричала она. — Когда в последний раз ты принимала ванну? И кто же это сделал тебе такую прическу? Ты слегка не дотягиваешь до девицы высшего класса из салона красоты города Остина, но здесь это не так важно. «Тем не менее, — сказала она себе, — даже если я здесь только в одном бюстгальтере, я техасская девушка до мозга костей, и внутри меня твердый материал, из которого делают лошадиные подковы, и я собираюсь заглянуть внутрь себя и вытащить его наружу. Я собираюсь…»

Её размышления о твердости были прерваны, когда Джеда использовала свое копье, быстро ударив и нанеся порез на плече Джин.

Джин не могла поверить своим глазам. Выпад был настолько быстрым, что она почти не заметила его. А теперь, через мгновение после того, как он была закончен, девушка почувствовала поток тепла, бегущего по её плечу, а затем ощущение жжения. Острое как бритва лезвие копья порезало ее плоть, и потекла кровь.

Джеда развернулась, присела и использовала древко копья, чтобы ударить Джин прямо под коленями и сделать подножку. Джин подлетела в воздух и рухнула прямо на спину.

Толпа взревела.

Джеда повернулась спиной к Джин и подняла свое копье, приветствуя толпу.

Джин сочла это самым унизительным действом из всего прочего. Джеда не воспринимала её всерьез ни в малейшей степени.

Джин приподнялась на колени, сделала выпад своим копьем и резко ткнула Джеду в ее зад. Джеда подскочила и повернулась, арена загрохотала, полная смеха.

Джеда взглянула краем глаза вбок и заметила Куруванди, который смеялся так оглушительно, что его головной убор трясся. Даже черные львы, глядя через край помоста, упершись своими большими лапами, казалось, что на их мордах тоже было выражение насмешки и юмора.

Джеда резко заговорила с Джин, и хотя девушка не смогла понять ни слова, она поняла её намерение. Она знала, что её конец наступит прямо сейчас.

«Может быть, так будет лучше всего», — подумала Джин. Оскорблять Джеду, пока та не взбесится так, что убьет ее быстро. Быстрая смерть была бы лучше, чем затяжная и унизительная.

В тот момент, когда Джин была на волосок от смерти, а Хант достиг вершины шахты, и в то же время внизу Джад-бал-джа атаковал, прыгнув на голову Эбопы. Существо понесло Джад-бал-джа обратно в конец туннеля, а затем, вместе с Джад-бал-джа, сидящем верхом на его голове, как шлем, царапаясь и вереща Эбопа встал, выпрямившись в полный рост в тесной шахте.

Хант был вынужден бороться с решеткой люка, спасаясь от лезущих наверх Джад-бал-джа и Эбопы. К счастью, решетка легко откинулась, и Хант пролез наружу. К сожалению, люк находился прямо позади помоста с троном Куруванди, который, услышав стук решетки об пол, повернулся и посмотрел из-за спинки своего трона.