Боджентль метнул быстрый, пристальный взгляд на Хокмуна, продолжая читать свою поэму, жестикулируя нарочито преувеличенными движениями.

— Вы плохо себя чувствуете, милорд? — спросила озабоченно Ийссельда, наклоняясь к Хокмуну.

Хокмун отрицательно покачал головой.

— Со мной все в порядке, благодарю вас.

Теперь он задумался, не оскорбил ли он каким-либо образом чувства Лордов Гранбретани и не дали ли они полной жизни Черному Камню. В голове Хокмуна все поплыло.

Сейчас единственное, что Хокмун видел, — фигуру и лицо Боджентля, единственное, что слышал, — ритмы и ритмичные слоги стихов, и на мгновение ему почудилось, что его околдовали. Но с какой стати Боджентлю околдовывать его?

Хокмун жадно приник к кубку с вином и пил долго, не в состоянии оторвать глаз от Боджентля, который продолжал:

Хокмун судорожно вздохнул, как человек, внезапно оказавшийся в ледяной воде. Рука Ийссельды легла на его мокрый от пота лоб, он услышал ее встревоженный голос:

— Милорд…

Не отрываясь, смотрел Хокмун на Боджентля, а поэт безжалостно продолжал читать:

Как сквозь туман видел Хокмун, что рука Ийссельды дотрагивается до его лица, но не ощущал прикосновений и не понимал, что она ему говорила, не слышал ни единого ее слова. Взгляд его не мог оторваться от Боджентля, уши не слышали ничего, кроме стихов. Кубок выпал у него из руки. Он был явно болен, но граф Брасс глядел то на Хокмуна, то на Боджентля, а лицо его было наполовину спрятано за большим кубком, в глазах же явно читалось ироническое выражение.

Хокмун застонал. В дальнем конце стола фон Вилак ударил по столу кубком.

— Ну, с этим я еще соглашусь. Почему бы не спеть «Битву в горах»? Это прекрасная…

Хокмун едва смог подняться на ноги, попытался заговорить с Боджентлем, но упал головой на стол, разбрызгивая вино.

— Он что, пьян? — с отвращением спросил фон Вилак.

— Он болен! — вскричала Ийссельда. — О, как он болен!

— Думаю, он не пьян, — заметил граф Брасс, наклоняясь над Хокмуном и приподнимая ему веко. — Но он, без сомнения, потерял сознание.

Он взглянул на Боджентля и улыбнулся. Боджентль улыбнулся в ответ и пожал плечами.

— Надеюсь, вы в этом уверены, граф Брасс, — произнес он.

* * *

Всю ночь Хокмун пролежал в глубочайшей коме, а когда он пришел в себя на следующее утро, то первым делом увидал Боджентля, который исполнял в Замке Брасс и должность врача. Боджентль наклонился над ним. Было ли все происшедшее вызвано большим количеством вина, Черным Камнем или стихами Боджентля, Хокмун еще не разобрался. Сейчас он чувствовал лишь жар и сильную слабость.

— Лихорадка, милорд герцог, — мягко сказал ему Боджентль, — но мы вас вылечим, не волнуйтесь.

Затем он увидел Ийссельду, появившуюся у его постели. Она улыбнулась.

— Боджентль говорит, что ваше недомогание скоро пройдет. Я буду за вами ухаживать, — сказала она Хокмуну. — Скоро вы поправитесь.

Хокмун посмотрел на ее лицо, и вдруг чувства широким потоком заполнили все его тело и душу.

— Леди Ийссельда…

— Да, милорд?

— Я… благодарю вас…

Потом он удивленно оглядел комнату. Позади себя он услышал настойчивый голос. Это говорил граф Брасс.

— Ничего больше не говорите. Отдыхайте. Контролируйте свои мысли.