Хокмун не знал, что граф тоже был в его спальне. Ийссельда поднесла к его губам стакан. Он выпил прохладную жидкость и вскоре снова заснул.

* * *

Лихорадка оставила его уже на следующий день, и теперь Дориан Хокмун, не лишенный эмоций, ощущал непонятную вялость как своего тела, так и души. Он даже подумал, не подсыпали ли ему снотворного.

Когда он заканчивал завтрак, к нему пришла Ийссельда и поинтересовалась, в состоянии ли он сопровождать ее в прогулке по саду, поскольку сегодня прекрасный день.

Он потер голову, ощущая странное тепло Черного Камня под рукой. Несколько встревожившись, опустил руку.

— Вы все еще чувствуете себя больным? — спросила Ийссельда.

— Нет… Я… — Хокмун вздохнул. — Я чувствую себя странно… Такое незнакомое ощущение…

— Тогда, возможно, свежий воздух прояснит ваши мысли.

Хокмун встал, чтобы пойти с ней на прогулку. В садах разлился приятный аромат, солнце ярко сияло, высвечивая в чистом зимнем воздухе кустарники и деревья.

Прикосновение руки Ийссельды, взявшей его под руку, еще больше подействовало на Хокмуна. Это было приятное ощущение, такое же, как при дуновении свежего ветерка в лицо, или при виде садов на террасах и крышах городских домов внизу. И кроме того, он начал ощущать страх и недоверие — страх перед Черным Камнем, потому что был уверен, что тот уничтожит его, если он хоть малейшим жестом выдаст те изменения, что в нем происходили; и недоверие к графу Брассу и ко всем остальным, потому что он чувствовал, что они в чем-то его обманывают и скорее всего осведомлены о его миссии в Замок. Он мог схватить девушку сейчас, украсть лошадь, и возможно, у него были неплохие шансы на успех. Внезапно он взглянул на нее.

Она улыбнулась ему очень доверчиво.

— Стало ли вам на воздухе лучше, милорд герцог?

Он уставился на нее, а в душе его происходила настоящая борьба чувств.

— Лучше? — хрипло спросил он. — Лучше? Не знаю…

— Вы устали?

— Нет.

У него начала болеть голова и опять его охватил страх при мысли о Черном Камне. Он протянул руки и схватил девушку.

Посчитав, что он падает от усталости, она взяла его за руки и попробовала поддержать его. Руки его ослабли, и он понял, что ничего не сможет сделать.

— Вы очень добры, — сказал он.

— Вы странный человек, — произнесла она, как бы говоря сама с собой. — Вы очень несчастливый человек.

— Да.

Он оттолкнул ее и пошел в конец террасы. Могли ли лорды Гранбретани знать, что происходит у него внутри? Вряд ли. С другой стороны, было вполне вероятно и даже более чем вероятно, что они его подозревали и могли в любую секунду дать Черному Камню его полную жизнь. Он глубоко вдохнул холодный воздух и распрямил плечи, вспомнив голос графа Брасса прошлой ночью.

— Контролируйте свои мысли, — сказал он.

Боль в голове все нарастала. Он повернулся.

— Я думаю, нам лучше всего вернуться в замок, — сказал он Ийссельде.

Она кивнула, соглашаясь, вновь взяла его под руку, и они пошли обратно той же дорогой, что пришли.

В главном зале их встретил граф Брасс. На его лице было обычное участливое выражение заботы о больном, но ничего не выдавало той настойчивости, с которой он говорил прошлой ночью.

Хокмун задумался, не приснилось ли ему это, или просто граф Брасс, разгадав природу Черного Камня и зная, что Темные Лорды даже сейчас наблюдают за всем происходящим в Замке в своих тайных лабораториях в Лондре, решил обмануть их.

— Герцог Кельнский плохо себя чувствует, — сообщила Ийссельда.