– Сведения касались поддельных акций «Компании южных морей»?

– Естественно.

Я вонзил ногти в ладонь.

– Вы знали о поддельных акциях с самого начала и ничего мне об этом не сказали. Вы обещали рассказать мне все, что вам известно, но утаили этот факт. Почему?

– Я полагал, что так будет лучше в моих интересах, – улыбнулся Блотвейт,

– Мистер Блотвейт, недавно у меня была очень неприятная встреча в «Компании южных морей». Агенты Компании убеждали меня, будто все мои подозрения на их счет основаны на сфабрикованных данных – сфабрикованных врагами Компании, то есть Банком Англии и в частности вами. Меня чрезвычайно беспокоят эти заявления, сэр, а ваше нежелание делиться со мной сведениями лишь усугубляет это беспокойство. Я снова должен спросить вас: почему вы не желаете делиться со мной сведениями?

– Признаю, я был не до конца откровенен с вами, мистер Уивер. Я обещал сообщать вам сведения, которые могли помочь в вашем расследовании. Я этого не сделал. Вы меня раскусили. Я сообщил вам сведения, которые хотел, чтобы вы знали, не более того.

– Но почему? – потребовал я. – Вы хотите вывести «Компанию южных морей» на чистую воду или нет?

– Конечно хочу. В этом нет сомнения. Но так, как этого хочу я, сэр. В соответствии с моим собственным планом.

Я замолчал, раздумывая, стоит ли применить силу в отношении человека с таким положением, как Блотвейт.

– Сударь, я хочу видеть записку, которую вы получили от моего отца.

– Боюсь, это невозможно. Я ее уничтожил.

– Тогда будьте так добры, скажите мне, что в ней говорилось, и как можно точнее.

Он сдержанно улыбнулся:

– Судя по вашему вопросу, у вас есть собственные догадки о ее содержании. Может быть, поделитесь со мной?

Я сделал глубокий вдох.

– Полагаю, – сказал я, пытаясь говорить ровным голосом, – что может быть только одна причина, которая заставила бы отца обратиться к вам после стольких лет, после всех этих неприятностей, которые были между вами. Он считал, что ему грозит опасность, и он обращался к вам за помощью, потому что угрожавшие ему были врагами Банка Англии. Таким образом он надеялся, что, помогая вам, обезопасит себя.

– Очень умно. Вы точно угадали содержание записки.

– И какую помощь вы предложили? – выдохнул я.

– Увы, – сказал Блотвейт, изображая на лице подобие раскаяния. – У меня практически не было времени обдумать важность записки вашего отца, как его постигла столь ужасная участь.

Я поднялся. Я понял, что я получил от Блотвейта все, что было возможно. Я также понял, почему он сказал мне только то, что сказан, но не более. Я собрался выйти из кабинета, но остановился и обернулся.

– Интересно, – сказал я, – что вас связывает с мистером Сарменто?

Блотвейт рассмеялся в очередной раз.

– Сарменто, – сказал он, словно декламируя первое слово стихотворения. Потом он взял в руки перо. – Мои взаимоотношения с мистером Сарменто такие же, как с вами, сударь. – Он посмотрел на меня долгим взглядом, прежде чем продолжить: – Иными словами, он делает для меня то, что мне от него нужно. Желаю вам удачного дня, сударь.

Блотвейт вернулся к своему документу, а я вышел в коридор с осознанием того, что мне надо поторапливаться, если я не хочу его поколотить.

Глава 30

Была пятница, и дядя вернулся из своего пакгауза рано. Я встретился с ним в гостиной, и мы выпили по бокалу мадеры. Вино помогло мне успокоиться после разговора с Блотвейтом и вдобавок придало смелости задать дяде неприятные вопросы.