Когда мы сблизились, первые двое остановили лошадей, преградив нам дорогу. Пришлось и мне натянуть поводья. Мы молча стояли друг против друга. В авангарде оказались двое возрастных, лет по тридцати от роду, человека с решительными, даже можно сказать самоуверенными лицами. Я ждал, что будет дальше, левой рукой придерживал поводья, а правую расслабленно опустил вдоль тела.

    Для того, чтобы начать драку, теоретически нужен повод. В более поздние времена такое уже не требовалось, но пока еще существовали какие-то ослабленные принципы рыцарства, и просто так люди друг на друга бросались редко.

    -  Вы это чего? - наконец прервал молчание усатый герой с широкими ноздрями и щербатым ртом.

    Я не ответил, ждал, что он еще скажет. Долго тянуть с боем был нельзя, сзади к нам приближались еще трое, но пока они были далеко, время для разговора еще оставалось. Всегда лучше дело решить миром.

    -  Вы чего здесь разъездились? - более конкретно спросил щербатый и положил руку на сабельный эфес.

    -  Вам-то что за дело? - вместо меня сказал гонец. - Я царский посланник, и если вы не хотите себе беды, уступите нам дорогу!

    Такое заявление почему-то рассмешило щербатого с товарищем, они переглянулись и демонстративно расхохотались. Вторая пара, напротив, смотрела мрачно, и радоваться не спешила.

    -  Тебя, дурака, не спрашивают, пускай вот тот ответит! - приказал весельчак.

    Гонца такое обращение так возмутило, что он схватился за саблю:

    -  Да ты знаешь, с кем говоришь?! - воскликнул он.

    -  Знает, - негромко остановил его я. Арьергардная троица была от нас уже метрах в ста пятидесяти, и дольше тянуть было нельзя. - Уйдите с дороги, - приказал я встречным, обнажая клинок, - иначе здесь же и ляжете.

    -  Заговорил! - обрадовался щербатый. - А я-то думал, ты немой!

    -  Я тебя предупредил, - сказал я, по привычке трогая пятками лошадиные бока. Коняга не поняла приказа и не сдвинулась с места.

    Зато мои намеренья понял щербатый, он выхватил саблю и закричал товарищам:

    -  Руби их, ребята!

    Тотчас зазвенела сталь. Второй конник встал в стременах и попытался сверху ударить гонца, но тот легко отбился и, в свою очередь, полоснул его сбоку по корпусу. Дальше я их бой не видел, сосредоточился на щербатом. Этот герой вознамерился ни много, ни мало, одним ударом снести мне голову. Будь подо мной донец, я бы поиграл с ним в кавалеристов, но на кляче, не понимающей команд, было не до шуток, потому пришлось решить вопрос быстро и кардинально. Я не отклонился назад от его сабли, а напротив, ушел вперед и, свесившись с седла, буквально из-под брюха лошади воткнул ему клинок в бедро, ниже края кольчуги. Такая рана, в прямом смысле, была не смертельна, но на пару месяцев обещала уложить забияку в постель.

    Щербатый, вскрикнул, обложил меня матом и начал валится наземь. Однако удержался в седле и отъехал на безопасное расстояние. Гонец тоже успешно теснил своего противника, но там пока исход стычки был неясен. Оба бойца полосовали друг друга саблями, но достал клинком противника пока только гонец. Зато второй эшелон разом бросился на меня, так же, как командир, собираясь действовать не умением, а силой и нахрапом. Тотчас на узкой полоске дороги «смешались в кучу кони, люди».

    Мне с первого же выпада удалось легко ранить в плечо одного из нападавших, но дальше дело застопорилось. Мой одр испугался звона клинков, криков и заплясал на месте, мешая правильно вести бой.