-  Алеша, - радостно сказал он, спускаясь по ступеням во двор, - вот кого не чаял увидеть!

    В отличие от сестры, которая начала встречу с упреков, что я их бросил в трудную минуту, он, казалось, был мне искренне рад.

    Мы обнялись.

    -  А я думал, ты погиб, - говорил свергнутый царь, ласково гладя плечо. - Ты знаешь, мою матушку удавили? - грустно добавил он.

    -  Знаю, - ответил я, удивляясь, как за полтора месяца, что мы не виделись, он изменился. Встреться Федор мне на улице, не уверен, что смог его бы его сразу узнать. Теперь в нем ощущалось что-то искусственное, даже странное, как будто он был только что со сна.

    Когда первые радостные возгласы затихли, оказалось, что говорить нам, собственно, не о чем. Ну, встретились, ну, оба живы, здоровы. Возникла обычная неловкость, когда нужно как-то продолжить разговор, только непонятно на какую тему. Решил этот вопрос сам бывший царь:

    -  Пойдем в избу, я тебя со своей невестой познакомлю, - сказал он, забирая у меня из руки повод донца. - Сейчас, только лошадей в конюшню отведу.

    Мне осталось только удивленно смотреть, как монарх, которого еще недавно водили под руки бояре, повел хозяйскую кобылу и моего жеребца через двор. Однако насладиться зрелищем работающего царя я не успел.

    -  Проходи, добрый человек, в избу, гостем будешь, - пригласила меня хозяйка.

    -  Спасибо, я Федю подожду, - отказался я.

    Она согласно кивнула и в сопровождении мужа вернулась в дом.

    Я подождал, пока вернется царь.

    -  Ну, как ты тут? - спросил я, пользуясь тем, что мы оставались без свидетелей с глазу на глаз.

    -  Хорошо, - улыбнулся он, - только матушку жалко, и о Ксении волнуюсь, как она одна горе мыкает.

    -  Я видел ее недавно, Ксения с датским рыцарем Эриком пробирается в Скандинавию, - сказал я.

    Годунов удивленно на меня посмотрел, словно не понимая, о чем идет речь. Раньше он соображал быстрее.

    -  Значит, это не она с Самозванцем?! - наконец понял он. - Вот это добрая весть! Как она, что с ней?

    Я вкратце рассказал о нашей встрече с царевной у подмосковных разбойников, стараясь не выпячивать своей роли в освобождение Ксении из плена.

    Годунов внимательно слушал, но мне показалось, что большая часть того, что я говорил, проходит мимо него. Когда я кончил рассказ, он не задал ни одного вопроса, будто речь шла не о его сестре, а постороннем человеке. После долгой паузы заметил:

    -  Видно, у каждого своя судьба.

    С этим трудно было поспорить, но я, честно говоря, ждал от него больших эмоций. Мы молчали, я - не зная, что говорить, он - отстраненно улыбаясь непонятно чему.

    -  А ты как? Хозяин говорит, что живешь с Беатриче? - теперь уже я прервал тягостную паузу.

    Упоминание придуманного им же имени заставило Федора поморщиться, видимо, прежняя профессия невесты им еще не была забыта.

    -  Пойдем, поздороваешься с Феклой, она тебя часто вспоминает, - вяло улыбнувшись, предложил он.

    Мы поднялись на крыльцо и вошли в дом. Здесь, сколько я помнил, ничего не изменилось, и на трактир помещение решительно не походило. Голые стены, большой стол с простыми лавками вдоль него.