-  Я тебе люб?

    -  Да, - быстро, не задумываясь, ответила она и добавила, - мне все люди любы.

    Я другого ответа не ожидал и выяснять подробности не стал.

    -  Скоро принесут напиток? - опять нарушил я утомительное молчание.

    -  Скоро, - односложно сказала она.

    Сидеть в полной темноте в тесной каморке занятие не самое приятное, но Прасковью это, кажется, нисколько не волновало, сидела себе и сидела.

    -  Ты не спишь? - задал я ей новый вопрос, начиная томиться от скуки.

    -  Нет, не сплю.

    Нужно было чем-то заняться. Даже мысли попытаться ухаживать за вялой красавицей в голову не приходило.

    В храме любви я, видимо, оказался совершенно лишним.

    -  Расскажи о себе, - попросил я девушку, когда сидеть без дела стало совсем невыносимо.

    -  Что обо мне говорить, - после очередной долгой паузы ответила она, - я как все.

    -  Понятно, - только и смог сказать я.

    Дольше сидеть и ждать неизвестно что я был не в силах. Встал, размял плечи и толкнул прикрытую дверку. Она не открылась. Я надавил сильнее, она и теперь не поддалась. Это было странно. В этой части дома было так тихо, что если бы кто-то подошел и запер нас снаружи, то я непременно это услышал. Плохо настеленные полы так скрипели при ходьбе, что неслышно прокрасться было нереально. Я чертыхнулся.

    -  Сейчас отсюда нельзя выходить, - подала голос Прасковья. - Скоро у нас с тобой будет праздник!

    -  Видел я такой праздник в одном месте, в белых тапочках, - проворчал я, предпринимая новую попытку выйти наружу. Страшно мне не было. Со мной оставалось оружие, так что отбиться от здешних клоунов я мог свободно. Удивляло, кто нас запер, и как ему это удалось.

    -  Тише, - попросила каким-то больным голосом Прасковья, когда я совсем расшумелся и начал колотить в дверь каблуком, - нас накажут!

    -  Пусть попробуют, - сердито сказал я, но стучать перестал. Слишком жалок и испуган был ее голосок. - Ладно, подождем еще немного, а потом я все равно выломаю дверь.

    Словно почувствовав, что мое терпение на исходе, за наружной перегородкой послышались чьи-то шаркающие шаги, добрались до нашей двери и остановились. Я ждал продолжения. Дверца легко скрипнула и свободно открылась. Опять, как и в прошлый раз, мелькнул огонек свечи, в полной темноте показавшийся слепящим. Он легко дрожал в старческой руке. После того, как я воочию увидел старуху, ничего мистического в ее появлении не просматривалось. Бабка вошла в коморку. Была она такой сгорбленной, что в низкий проем прошла, не согнувшись.

    -  Заждались, голубки? - добродушно спросила она дребезжащим голоском. - Принесла вам отвар, радуйтесь.

    -  Спасибо, - поблагодарил я, принимая из ее руки кружку с зельем. - Садитесь, бабушка, отдохните.

    -  Спасибо, милый, я и впрямь забегалась. Хлопот полон рот, а годы на плечи давят, за ноги цепляются. Пожалуй, чуток погощу.

    Старуха, не выпуская из руки свечи, с трудом села на низкую лавку и заерзала, устраиваясь поудобнее. Мне показалось, что, в отличие от остальных обитателей трактира, она вполне нормальная, самая обычная старушка без тяги к всемирной любви. Нужно было воспользоваться ситуацией и попробовать выведать у нее хоть что-нибудь путное. Я торопливо придумывал, как ловчее завести разговор, но ничего сказать не успел, она заговорила сама.