Мудрая старуха не учла только одного - моей медицинской подготовки. Пульс у нее после смерти оказался, как у молодой женщины, ровный, с хорошим наполнением. Даже сообразно обстоятельствам и естественному волнению не очень участился. С таким сердцем и нервами жить бы ей до ста лет и радоваться солнышку, ан нет, сама себе устроила проблемы. Пришлось припугнуть ее по-настоящему:

    -  Все, конец старушке, - сказал я Прасковье, которая все это время безучастно просидела на лавке, - отошла. Жалко ее. Но ничего, сейчас я сейчас с нее шкуру сниму и сделаю из нее чучело, Отодвинься, как бы тебе кровью не забрызгаться, я ей сейчас голову отрежу!

    Девушка послушно отодвинулась на край лавки. Старуха терпела и никак на мои слова не отреагировала. Пришлось применить не такой суровый, как обещал, но вполне эффективный способ оживления покойников. Я взял свечу и осветил ее лицо. Она была вполне мертва, только глазные яблоки предательски двигались над веками.

    -  Так, сейчас отмечу, где резать, чтобы шкуру зря не испортить, - бормотал я, наклоняя свечу над ее лицом. Расплавленный воск тонкой струйкой вылился из образовавшейся возле фитиля лунки.

    Бедняга вскрикнула и вскочила со смертного одра.

    -  Живая! - обрадовался я. - А мы тебя уже хоронить собрались!

    -  Говори, изверг, что хочешь узнать! - злым голосом, но вполне по-деловому, спросила она, стирая с лица воск. - Откуда ты только такой взялся!

    -  Сколько у вас тут человек охраны, и кто такой Георгий? - задал я главные на это час вопросы.

    -  Какая еще охрана, - прошипела она, - зачем нам охрана. У нас и так все ручные. А кто такой Георгий, того не знаю, давно он у нас объявился, и все тут под ним, без его слова ничего не делается!

    -  Слуги, кроме тебя, в трактире еще есть?

    -  Холопы имеются, конюхи да дворовые мужики. Только сейчас никого в подворье нет, все разъехались, повезли девок и парней заказчикам. Я одна на всем хозяйстве. Не веришь, сам проверь!

    -  А Георгий где?

    -  Не знаю, он меня, когда едет, не спрашивает. Ты, парень, зря в наши дела влез. Смотри, потеряешь по дороге голову. Не таких, как ты, богатырей раньше срока на погост стаскивали.

    -  Это, бабка, уже не твоя, а моя забота. Только если жить хочешь, лучше убирайся отсюда. В твои ли годы головой рисковать! Неужели себе на старость казны не набрала!

    -  А это уже моя забота, без тебя, сопливого, разберусь, что мне делать. Сейчас твоя взяла, так беги без оглядки, а то поздно будет!

    Мысль она высказала здравую, делать мне здесь больше было нечего. Я взял в одну руку свечу, в другую ладонь девушки и вышел из каморки.

    -  Куда девку потащил! - закричала вслед старуха. - Оставь, она все равно порченная!

    -  Сам разберусь, - огрызнулся я. - Ты лучше моего совета послушай!

    -  Дверь не затворяй, я отсюда не выйду! - крикнула она, когда я притворил дверцу. Внизу ее мягко кляцкнула защелка. Теперь мне стало понятно, почему я не мог ее открыть.

    -  Я пить хочу, - впервые подала голос Прасковья, - куда ты меня тянешь!

    Мы вошли в большую комнату.