-  Это тебе выбирать: или смерть от сабли, или будешь пить свои эликсиры!

    -  Я не буду пить, - обреченно пошептал он, отстраняясь от кружки с «плодами ненависти», которую я поднес прямо ему к губам.

    Времени на уговоры у меня не было, потому я просто взял его шею подмышку, зажал нос и, слегка придушив, влил жидкость в рот. Захлебываясь и подвывая, он выпил все до дна. Вторую кружку он уже опорожнил безропотно.

    Когда все было кончено, я его отпустил и наблюдал, что будет дальше. Увы, дальше началось такое, что противно даже описывать. Бедолага так кричал и корчился на полу, что мне стало его почти жалко. Потом он затих. Я проверил пульс. Сердце у него не билось.

    -  Ты еще хочешь пить? - спросил я Прасковью. Она не ответила, глядела остановившимися глазами на то, что осталось от пастыря и ловца душ.

    Говорить с ней, пока она находилась в таком состоянии, было бессмысленно. Я просто взял ее за руку и вывел во двор. Там, как и говорила старуха, никого не оказалось. Мы дошли до конюшни, я оседлал лошадь, закинул девушку на круп, и мы тихо, мирно отправились восвояси.

    Глава 6

    До дома мы с Прасковьей добрались без особых осложнений, если не считать того, что она несколько раз чуть не свалилась с лошади. Пришлось посадить ее перед собой и придерживать руками. К концу пути у нее началась то ли «ломка», то ли «отходняк», даже не знаю, как правильно назвать такое состояние. Вероятно, наркотическое действие пойла, которое она пила, кончилось, и ей стало совсем худо.

    Дома меня ждала еще одна неожиданность. Пока я странствовал, Аксинья бросила Ваню. Рында пребывал, что называется, в шоковом состоянии, и рассказывал о своем несчастье, обливаясь горючими слезами. Перед тем, как уйти, гетера попыталась украсть все наши деньги. Ваня застал ее в тот момент, когда она прятала на теле мою мошну. Начались нелицеприятные выяснения отношений, перешедшие в скандал, в ходе которого парень, как водится, узнал о себе столько нелестного, что живи он лет через четыреста, ему бы потребовалась психологическая помощь специалиста. В семнадцатом веке люди, слава Богу, обходись домашними средствами, на все удары отвечали ударами и как-то выживали.

    -  Я думал, что ей люб, - со слезами в голосе жаловался оруженосец, - а она, подлюка, нас обчистить хотела!

    -  Ну и чем у вас все кончилось? - без особого интереса расспрашивал я, устраивая Прасковью на своих полатях.

    -  Чем, чем, взял кнут и отходил, чтобы воровать не повадно было! А это что за девка?

    -  Твоя будущая невеста, - пошутил я, имея в виду влюбчивость паренька. - Выходишь, будет тебе верной женой.

    Ваня сначала вытаращил на меня глаза, но они тут же уперлись в новый предмет обожания. Слезы на его очах высохли, он даже как-то приосанился, хотя девушке сейчас было ни до кого, и начал заботливо подсовывать ей под бока одеяло.

    О, мужчины, как вы ветрены и непостоянны! Не успели еще остыть следы одной любимой женщины, как она оказалась начисто забыта, и тотчас ей на смену пришла другая привязанность.

    -  Бедненькая, - залопотал рында, рассматривая бледное лицо и запавшие глаза девушки, - может, дать ей водицы испить?

    -  Не трогай ее, пусть поспит, - ответил я. - Нам тоже нужно ложиться, утром я поеду к царю.

    Однако поспать мне не удалось, Прасковье ночью стало совсем худо, не очень помогли даже мои экстрасенсорные сеансы. Девушка плакала, просилась назад, у нее поднялась температура, так что всю ночь мы только тем и занимались, что пытались ей помочь.