-  Ты, старик, кажется, на дыбе повисеть хочешь, да языка, а то и головы лишиться? - строго спросил я. - Забыл, кто я такой?

    -  Какая там дыба, государь-батюшка! Кто меня, глупого да неразумного, слушать станет! Это ты у нас герой и умник, только дела делаешь глупые!

    Только теперь разговор хоть в чем-то становился предметным, и я начинал понимать, откуда дует ветер. Однако задавать напрашивающийся вопрос о своих неразумных делах не стал. Нестандартное поведение всегда затрудняет нежелательный разговор и ставит собеседника в слабую позицию.

    Старик сделал паузу, не дождался вопроса, задал свой:

    -  Зачем ты, государь-батюшка, в чужие дела мешаешься, хороших людей обижаешь?

    Я опять ничего не ответил, терпеливо ждал, что он скажет еще. Старик немного смутился, но быстро оправился:

    -  Не дело у хороших людей кусок хлеба отбирать, радости их лишать. За такое тебе никто спасибо не скажет!

    Ваня ничего не понимая, переводил взгляд с меня на гостя, и уже сам хотел вступить в разговор, узнать о чем идет речь. Обвинения в мой адрес его всегда обижали. Я посмотрел на рынду, красноречиво нахмурился, и он промолчал. Старик, похоже, уже не знал, с какой стороны ко мне подойти. Наконец начал сердиться:

    -  Ты, государь-батюшка, никакое чужое умное слово и слушать не хочешь? - спросил он без прежнего елея в голосе.

    -  Не я к тебе пришел, а ты ко мне, - только теперь ответил я, - вот и говори, что хочешь, а потом иди своей дорогой.

    -  Я пойду, - сказал он, окончательно теряя терпение, - только ты потом, смотри, не пожалей! Хочешь остаться в живых, верни девку и забудь все, что видел! Ты не знаешь сам, каких больших людей обидел!

    По законам жанра мне следовало или испугаться или гордо сказать, что угроз я не боюсь, не нужно пугать пуганных, ну и все в том же духе. Хотя бы спросить, кого обидел. Я поступил по-другому, сразу согласился со всеми требованиями:

    -  Ладно, девку верну, про вашу малину забуду.

    -  Малину! - с удовольствием повторил старик понравившийся эпитет. - Вот и молодец, что сам-то с понятием. Все выполнишь, и живи себе да радуйся. Покличь девку, я и поеду.

    -  Как это покличь? - удивился я. - А плата за моральный ущерб?

    Слово «плата» он понял, а вот про моральный ущерб, естественно, слышал впервые, слов таких не знал и озадачено на меня посмотрел:

    -  Какая еще плата, за что?

    -  За то, что отдаю девку, потом меня травили, пугали, вот ты сейчас мое время занял, - за все нужно платить!

    Старик усмехнулся:

    -  Ладно, вижу, как скудно живешь, дам тебе полушку на бедность, это дело большего не стоит.

    -  Нет, меня такая цена не устраивает, сам понимаешь, стоит мне царю слово сказать, так от вашей малины мокрого места не останется. Да и девка собой хороша, я лучше сам ей попользуюсь. Хотите разойтись по-хорошему, давайте настоящую цену.

    -  И сколько же ты хочешь? - насмешливо спросил он.

    -  Тысячу золотых дукатов, - будничным голосом назвал суму в общей европейской валюте. В Европе после конвенции 1559 года дукаты чеканились почти всеми государствами. Из Западной Европы они перешли и в Россию, где получили название «червонца».