Убаюкивающий мед бладвейна растекался по венам и согревал желудок. А еще заставлял выбалтывать то, что она прежде никогда и ни с кем не обсуждала.

Черты Гаррета стали жёстче.

— Он тебя ранил.

Тихие, опасные слова. Перри подняла голову и удивилась черноте, захлестнувшей глаза Гаррета. Он ведь уже осушил один бокал. Откуда взялась жажда, да еще так быстро?

— Это было давным-давно.

Лицо Гаррета застыло, будто высеченное из камня. Но камень не способен излучать ярость и угрозу. Не может выглядеть так, будто жаждет кого-то убить. Плохо.

— Гаррет?

— Он мертв?

Его резкий шепот встревожил Перри.

— Д-да. — По крайней мере, она так думала. Теперь уверенность пропала.

— А он… Что он с тобой сделал?

Ну конечно. Гаррет редко говорил о матери, но Перри знала, что прежде чем перерезать бедняжке горло, над ней надругались. Он сам рассказал об этом однажды, напившись.

— Нет, — поспешила успокоить его Перри. — Тот мужчина не думал обо мне как о женщине. Его интересовала только боль… Ему нравилось резать… — Желчь подступила к горлу. — Пожалуйста, не спрашивай.

Она поспешно опустошила бокал. Вот так. Внутри разлилось тепло, снадобье медленно пробирало тело, унося с собой часть дурноты, что вызвали воспоминания о Хаге.

Гаррет протянул к ней руку, переплел их пальцы.

— Жаль, я тебе не помог.

— Вообще-то помог, — возразила Перри. — Ты оказался рядом, когда был мне так нужен. Прежде я не выносила чужих прикосновений, не говоря уже о том, чтобы жить среди десятков мужчин. Ты вернул мне веру в людей, а ведь столько человек меня предало.

Он сжал ее пальцы.

— И все-таки жаль, что меня там не было, когда все произошло.

— Тогда не останавливай меня. Если хочешь помочь, не отстраняй меня от расследования. Я хочу поймать этого ублюдка. — Особенно если это Хаг. — Пока он не изувечил других девушек.

— Хорошо. Ты будешь работать над этим делом. Со мной.

Повезет, если Гаррет позволит ей выходить на улицу без трех вооруженных до зубов охранников. Тем не менее Перри смущенно улыбнулась, высвободила руку из его ладоней и потянулась к бутылке.

— Спасибо. Давай подытожим, что нам известно. Вряд ли я сейчас смогу заснуть.

Весь следующий час они обсуждали расследование. Гаррет изобразил на ковре карту, поставив на место слив-завода винную бутылку и разложив медяки в других интересующих их районах. Одна монетка обозначала мужчину, прозванного «Стальной челюстью», еще одна — Толливера, третья — Сайкса.

— Чуть не забыл, — сказал Гаррет. — По крайней мере одну тайну я разгадал.

— Да ну? — Перри сонно опустила голову на диван.

С одной из своих умопомрачительных усмешек он встал и вернулся уже с маленькой латунной коробочкой, на крышке которой крепилась пачка прозрачных лент, вроде тех, что использовали в ЕСХН для записи звука.

— Я нашел нашего призрака, — сказал Гаррет, устанавливая устройство на стол и включая его. — Это было в лаборатории.

На ближайшей стене появился образ, бледный и неяркий из-за падающего от камина света. Но Перри все же смогла разглядеть женщину в белом, которая обернулась к проектору, широко раскрыв рот в беззвучном крике.

— Что за черт?

— Сейчас картинка не слишком четкая, но в темноте прекрасно способна отпугнуть какого-нибудь рабочего, случайно наткнувшегося на лабораторию. — Гаррет щелкнул выключателем. — Люди в большинстве своем весьма суеверны.