— Вы должны мне все объяснить.

— Речь идет о вещах, которые я не могу вам объяснить, — ответила девушка. — Я умоляю вас… поймите меня… будьте великодушны и примите меня просто в качестве секретаря, не спрашивая ни о чем!

Она окинула взглядом комнату. Круглый столик перед камином был завален газетами.

— Я уверена, — в отчаянии проговорила Норина, — что вам понравится, как я читаю газеты. Я буду читать сначала только заголовки, и вы сможете выбирать только то, что вас интересует, а потом я буду читать сами статьи.

— Вы уходите от прямого ответа, — сказал маркиз, — но вы уже сумели подогреть мое любопытство. А так как я ничего не вижу, мне ничего другого не остается, как воспользоваться собственной проницательностью, или, если хотите, «шестым чувством».

— Ну что ж, это могло бы стать для вас неплохим развлечением, — сказала Норина, — но, боюсь, вы будете разочарованы, добравшись до истины!

— Не думаю, — ответил маркиз.

Норина тем временем стала разбирать газеты и начала читать маркизу заголовки. Ее сомнения рассеялись — стало очевидно, что маркиз обязательно возьмет ее с собой во Францию.

На следующий день ранним утром маркиз и Норина покинули Лондон. Норина опустила на лицо черную вуаль, опасаясь встретить на вокзале кого-нибудь из знакомых. То же самое она сделала, как только они прибыли в Дувр.

На борт корабля маркиза сопровождал Жан и агент из бюро путешествий. Один вез багаж, другой толкал инвалидное кресло, в котором расположился маркиз, одетый в широкое пальто с поднятым воротником, закрывавшим нижнюю часть лица. Шляпа с широкими опущенными полями скрывала от посторонних глаз черную повязку.

Норина, скромно потупив взор, шла позади этой процессии, пребывая в полной уверенности, что никому нет дела до человека неопределенного возраста в инвалидной коляске. Казалось, все спешили поскорее подняться на борт парохода и занять лучшие места.

Она была приятно удивлена, обнаружив приготовленную специально для нее маленькую каюту. Маркиз расположился по соседству. Всего же на корабле были только три отдельные каюты.

Дул сильный ветер, и их корабль еще в порту сильно качало. Норина боялась морской болезни и решила сразу же лечь на диван и не двигаться, тем более что в открытом море волны разыгрались не на шутку.

Она сняла шляпу и, поразмыслив немного, решила снять и парик. Он слишком сильно сдавливал ей голову, и у нее начиналась от этого мигрень. Она лежала, ожидая приступа морской болезни, и неожиданно для себя заснула крепким и спокойным сном.

Ее разбудил голос агента, который громко говорил за дверью:

— Мадам, мы входим в порт, через несколько минут мы выйдем на набережную.

Норина поспешно вскочила. Ей только что снилось, как отец качает ее на качелях, которые он когда-то сам смастерил.

Она едва успела надеть пальто и шляпу, как вошел Жан, чтобы забрать ее багаж.

— Я сначала высажу на берег маркиза, — сказал он.

Норина поняла, что им лучше сесть в поезд до того, как все остальные пассажиры сойдут на берег.

Двое мужчин быстро повезли инвалидное кресло по набережной к вокзалу, где их уже ждал парижский поезд. Частный вагон маркиза был прицеплен к хвосту поезда. Норине показалось, что теперь они в безопасности.

Она еще никогда не видела частных вагонов и с интересом рассматривала вагон маркиза, оснащенный всевозможными удобствами. Глубокие удобные кресла расположились по всей длине вагона. Перед ними стояли маленькие столики, на которые подавались завтраки и обеды. Здесь был и отдельный кабинет, и две маленькие спальни, и конечно отделение для громоздкого багажа.