- Конечно, знаю. Знаю, что ты любишь меня. - Он довольно улыбнулся.

- Но я ничего не могу тебе дать. Ничего из того, что может дать жена.

- Перестань.

- Я была ужасной эгоисткой. Ничем тебе не помогала.

Кейт говорила о своих прежних попытках доставить Джону удовольствие. Оба были смущены, и Кейт плакала, потому что у нее ничего не получалось. А Джон испытывал угрызения совести из-за своего эгоизма. Со временем эти попытки повторялись все реже и реже.

- О боже, разве я не понимаю, что тебе пришлось вынести? Да, мы не можем заниматься любовью так же, как прежде, но для меня это не имеет значения.

- А я думаю, что можем. - Щеки Кейт разрумянились, глаза заблестели.

- Что ты имеешь в виду?

- Задерни шторы, - сказала она.

Он закрыл стеклянную дверь и задернул бело-зеленые шторы.

- Иди сюда, - прошептала Кейт.

- Подожди. Сейчас запру дверь. Иначе сюда нагрянут Леопольд, Мэри, Карри, дети и половина пивной.

Она захихикала, как подросток.

- Джон Райан, вынь меня из этого проклятого кресла и иди ко мне.

Джон положил ее на кровать. Справиться с платьем было легко: все наряды Кейт застегивались спереди, чтобы она могла одеваться без посторонней помощи.

- Но мы не можем… - запнулся он.

- Почему? Это мое тело. Я хорошо чувствую его верхнюю половину, если ты понимаешь, что я имею в виду. Это приятно.

- Но внутри… Тебе это не повредит?

- С какой стати? Мое тело парализовано, но все равно требует своего. - Кейт сгорала от желания и нежно поглаживала его.

- Кейт, я не хочу делать то, что может тебе повредить…

- Не повредит. Я проверила.

- Проверила? Когда?

- Сегодня днем. Позвонила доктору Уайту.

- О боже! И что он сказал?

- Сказал «валяйте». И был очень доволен. Он боялся, что мы никогда до этого не додумаемся.

Когда пришел Фергус Слэттери, ему сказали, что мистер и миссис Райан находятся в комнате миссис Райан и просили их не беспокоить.

- Что-нибудь не так? - спросил Фергус.

- Джон сегодня просто вне себя. Наверное, они ссорятся, - сказала Мэри Доннелли. - Боюсь, в доме нет человека, который мог бы сказать об этом прямо.

Она все еще не опомнилась от дотошных расспросов Майкла. Узнав, что мать и отец заперлись в комнате, он сильно встревожился и пришел к выводу, что причина для этого только одна: отец действительно видел их с Грейс. Об этом было даже страшно подумать.

Что папа мог сказать маме? Что скажет он сам, когда его позовут? И почему эта Мэри рычит на него и рассказывает, в каком состоянии отец пришел домой?

Майкл, побледневший от волнения, швырял камни с мостика и. молился. Если Бог устроит так, чтобы папа ничего не видел, то он, Майкл… что он сделает? Он не может отказаться от встреч с Грейс, потому что хочет этого больше всего на свете. Пообещать прочитать цепочку молитв? Нет, этого будет недостаточно. Известно, что Господь не одобряет Нескромных Прикосновений, а то, что делают они с Грейс, относится именно к этой категории. Наверное, следует дать Господу обещание в ближайшее время сходить на исповедь и назначить точную дату. Наверно, это поможет…

- Вы хотели сообщить что-то важное? - Мэри с опозданием вспомнила, что Джон велел ей быть учтивой. - Мистер Слэттери, вы можете оставить им записку. Я позабочусь, чтобы они ее получили.

- Нет, я позвоню им позже.

- Они сняли трубку, - объяснила Мэри.

- О боже, должно быть, это действительно ужасная ссора, - пробормотал Фергус.

Рейчел разглядывала витрину магазина Мигера. Как всегда, она искала вещь, которую Кейт могла бы выставить в своем кафе.

Витрина была неказистая; казалось, хозяйка магазина плохо разбиралась в том, чем она владела. По словам людей, в бизнесе что-то понимал только покойный мистер Фрэнк Мигер.