Джим был обаятельным человеком. Он выпил в пивной Райана не одну пинту и всех очаровал.

Патрик О'Нил и Джим Костелло никогда не взяли бы на работу кислого малого, стоявшего за стойкой бара Мэриан Джонсон. Джон подивился тому, как все изменилось по сравнению с прежними временами.

Он ушел, поблагодарив бармена, но не получив ответа, и спустился с холма. Когда Джон проходил мимо купы деревьев, оттуда донесся треск; похоже, он спугнул миловавшуюся парочку. Райан еле заметно улыбнулся, представив себе, как неудобно лежать на голых камнях.

Примерно полминуты Джону казалось, что в кустах исчезли Майкл и Грейс, но потом он отверг эту мысль. Ради бога, в разгар дня…

Что им там делать? Да и слишком малы они для таких вещей.

Мэри Доннелли испепеляла взглядом двух безобидных фермеров, которые не обращали на нее никакого внимания.

- У нас замечательный паб, Мэри, - сказал Джон, войдя в помещение.

Фермеры посмотрели на него с удивлением.

- Кому это и знать, как не вам! - засмеялся один из них.

- Вы что, выпили? - подозрительно спросила Мэри.

- Вы правы. От вас ничто не скроется. Я случайно зашел в Грейндж и выпил пинту пива.

- И вам там не понравилось?

- Не понравилось. В отличие от вас, там клиентам не улыбаются. Только косятся и хмуро пожимают плечами. Кому захочется пропустить в такой пивной кружку-другую? Люди желают, чтобы их встречали приветливо. Именно за этим ходят в паб или бар отеля. Просто промочить горло можно где угодно.

Фермеры посмотрели друг на друга и хитро улыбнулись. Мэри Доннелли вспыхнула до корней волос.

- Если вы хотите сказать, что я…

- Я хочу сказать, что в пивной должна быть дружеская атмосфера, - решительно ответил Джон. - Вот и все. Если мы хотим выдержать конкуренцию с «Соломенным баром» О'Нила, то должны создать у себя такую атмосферу. И мы ее создадим.

Он хлопнул дверью и прошел в дом.

Мэри осталась стоять с открытым ртом. Джон впервые признал, что О'Нил представляет для него угрозу. Причем признал публично, при двух свидетелях.

Кейт сидела у открытой стеклянной двери, надев садовые перчатки, и приводила в порядок одну из высоких ваз, которые мудрая Рейчел Файн поставила по обе стороны входа. Вазы были собственностью Кейт. Она выращивала в них травы и вереск. Добраться до них ничего не стоило, а у Кейт создавалось впечатление, что она действительно работает в саду.

- Я кое о чем думал. - Джон снял с Кейт перчатки и взял ее за руки.

- Я тоже. Когда я прочитала твое стихотворение и поняла, что ты не хочешь меня огорчать и не знаешь, с какой стороны ко мне подойти, то почувствовала, что смогу вновь обрести власть над своим телом и побежать за тобой. Казалось, эти стихи прибавили мне сил. Я была уверена, что смогу встать.

Она широко раскрыла глаза, как ребенок, пытающийся объяснить то, чего не понимает сам.

- Спокойнее, Кейт. Спокойнее, - сказал Джон.

Но она не хотела успокаиваться. Кейт снова вспомнила тот давний летний день, когда Джон хотел лечь с ней в постель, а она отказалась; мол, смешно заниматься любовью в разгар дня. И все же она не находила себе места. В том-то и дело! Если бы она осталась с ним, то не пошла бы в Фернскорт и не очутилась бы в этом кресле.

- У тебя действительно много сил, - сказал ей Джон. - Разве ты не самая сильная- женщина в этом графстве? Я не шучу.

- Но ты же знаешь, что без тебя я ничего не значу. Дети вырастут и разлетятся, паб может прогореть, но я хочу только одного: чтобы мы были вместе. Настолько, насколько позволяет это чертово кресло! - Она с досадой постучала по подлокотникам.