- Дара…

- Да.

- Можно войти?

В дверях стояла Джасинта.

Дара молча подняла глаза.

- Извини меня за вчерашнее.

- Что?

- Ты тут ни при чем. Она просто упала. Упала сама.

- Знаю.

- Прости, что я так сказала.

- Ладно.

Джасинта и Дара никогда не были близкими подругами. Поэтому на объятия, слезы и пылкое примирение рассчитывать не приходилось.

- Это просто кошмар, правда? - спросила Джасинта.

- Я все думаю, знала ли она… - не слушая ее, сказала Дара.

- Что знала?

- Что умрет.

- Как она могла? Это случилось очень быстро.

- Говорят, некоторые знают заранее…

- Нет, Дара, это невозможно. Все произошло мгновенно. Сама знаешь, прыгун летит в воздухе чуть больше секунды. И она тоже.

- Да.

- Ты… с тобой все будет в порядке?

- С кем, со мной? - переспросила Дара тоном Мэгги, сама не сознавая этого. - Да. Со мной - да.

Джасинта спустилась в бар.

- Что-то быстро, - сказал доктор Уайт.

- Она не захотела разговаривать. Только сказала, что все в порядке.

- Не сомневаюсь, что теперь все забыто. - Кейт так не считала, но нужно было как-то утешить стоявшую перед ней несчастную девочку.

- Она выглядит очень одинокой. Наверное, ей нужна компания, - сказала Джасинта.

- Знаю. Но какая компания? От меня ей никакого проку. Даже если бы я смогла подняться по лестнице. С отцом она разговаривать не хочет. И даже с Майклом. - Лицо Кейт было тревожным.

Доктор Уайт встал.

- Пойдем, Джасинта, мы свое дело сделали. Не нужно надоедать людям.

- Она будет лежать в открытом гробу?

- Видимо, - мрачно ответил Мартин Уайт.

- Тогда дети туда не пойдут.

- Конечно, не пойдут, сейчас не Средние века. Но эта безумная женщина встанет на улице и будет ловить детей, которых можно напугать.

- Я не побоюсь смотреть на Мэгги в гробу, - внезапно сказала Джасинта. - Так даже лучше. Видеть, как она лежала на плоту, было страшнее.

Мартин Уайт и Кейт Райан обменялись удивленными взглядами. Такая мысль не приходила им в голову.

Тело Мэгги привезли вечером. Через двадцать шесть часов после ее смерти катафалк проехал по Бридж-стрит и остановился напротив дома Барри Конвея.

Передняя гостиная в доме Дейли была уже готова. Горели свечи, на стенах висели сосуды со святой водой.

Отец Мэгги выглядел сломленным, а сестры, прибывшие из Уэльса, - испуганными и незнакомыми. Китти, собиравшаяся приехать из Дублина на уик-энд, сидела в углу, белая как простыня. Чарли не успевал приносить в комнату новые стулья.

Они не собирались сидеть рядом с гробом всю ночь; это не было бдением в полном смысле слова. Но между девятью и двенадцатью вечера все жители Маунтферна должны были прийти и высказать семье свои соболезнования.

Нужно было посмотреть покойной в лицо, прочитать молитву и оставить открытку, серебряную или с черной каймой, с заказом мессы за упокой души Мэгги Дейли. На большинстве было написано «Маргарет Дейли». Назвать усопшую «Мэгги» было неудобно.

- Я никуда не пойду! - воинственно заявила Кейт Джону.

- Конечно, не пойдешь, - успокоил он.

- Я не пошла бы туда даже в том случае, если бы у меня были здоровые ноги.

- Тише, Кейт, тише.

- А дети? По-твоему, Джасинта права? Будет лучше, если они ее увидят?.

- Думаю, да, - спокойно, но решительно ответил он. - Не забудь, они уже видели ее мертвой. Сейчас им будет легче.

- Ты скажешь Даре?

- Да. - У Джона сжалось сердце. - Сейчас поднимусь.

- Дара, я могу пойти к Дейли вместе с тобой. Конечно, если ты хочешь увидеть Мэгги в гробу, а не запомнить такой, какая она была.