Джилл все еще смотрела на себя в зеркало, когда услышала звонок в дверь. Она сильно тряхнула головой и пошла к двери, где ее встретили выпученные глаза Пола Типтона.

— Джилл? — одно это слово вобрало в себя все его неодобрение.

Ее это мало трогало.

— Я буду готова через минуту, Пол. Только возьму свою сумочку.

Он шагнул в комнату и закрыл за собой дверь.

— Ты собираешься в этом отправиться? — В его голосе звучало искреннее удивление.

Она глянула на него через плечо.

— Я наверняка не понесу его в руках, так что, надо полагать, поеду в нем, — вызывающе ответила Джилл.

Он пригладил свои волосы на правом виске и нахмурился.

— Джилл, я не думаю, что это подходящее платье для сегодняшнего вечера. Там будут все военные шишки со своими женами, — начал он убеждать ее.

— О Боже, Пол, — пренебрежительно отозвалась она. — Они люди взрослые и, наверное, и раньше видели платья с глубоким вырезом. Тебе так не кажется?

Он быстро пересек комнату и схватил ее за руку.

— Я знаю, почему ты так поступаешь, Джилл. Меня ты не обманешь. Но это неумно!

Она глянула на него и освободила свою руку от его хватки.

— Если я еду, то едет и это платье. Если ты хочешь, чтобы платье осталось здесь, останусь и я. Ты понял меня, Пол? Ты отвечаешь за связь с прессой, но нигде не сказано, что у тебя есть право выбирать мне туалеты.

Даже если у нее и были сомнения относительно этого платья, она никогда не призналась бы в этом ему. Теперь она просто вынуждена ехать в этом платье, хотя бы для того, чтобы показать Полу, что он будет занимать в ее жизни такое место, какое позволит она.

Сжав в руке сумочку, Джилл вздернула подбородок и пошла к двери. Выйдя за порог, она остановилась, ожидая Пола, чтобы запереть замок.

Пожав плечами, он медленно закрыл за собой дверь и остановился рядом с Джилл, пока она вставляла ключ в замок и поворачивала его.

— Джилл, — мягко сказал он, — я думаю, ты совершаешь ошибку. Не хочу обидеть тебя, но это платье слишком вызывающее для такого вечера, как сегодняшний.

Она обернулась, посмотрела ему в глаза и мягко сказала:

— Тогда это моя ошибка, Пол. Моя ошибка.

Ничего существенного, что надо было бы обсуждать по дороге, не оказалось. Судя по тому, что Пол говорил по телефону, она предположила, что у него целый список вопросов, которые необходимо обсудить, но он вел машину и болтал о вещах, давно решенных.

Обычно она внимательно прислушивалась к тому, что он говорит, но сейчас ей было трудно сосредоточиться. Потом он сделал жест, совершенно не соответствующий его характеру. Он протянул руку и сжал руку Джилл. Его рука была теплой и влажной.

— Я очень горжусь тобой, Джилл, — сказал он. — Мы все гордимся.

Она сделала удивленное лицо и высвободила свою руку.

— Спасибо.

Он прокашлялся с заметной нервозностью.

— Ты помнишь, Джилл, я пообещал, что когда ты вернешься, я скажу, как я на самом деле отношусь к тебе.

Он посмотрел на нее, потом перевел глаза на дорогу.

Она тряхнула головой, и на ее лице отразилось страдание.

— Пожалуйста, Пол! — Она подняла обе руки, словно защищаясь от его слов.