Надзиратель с иронией посмотрел на меня.

– Не стоит меня благодарить, таковы правила для новых заключенных. И еще одно: сегодня у тебя будет встреча с начальником тюрьмы. В его кабинет тебя поведет один из старых заключенных.

Тот появился около десяти часов, и мы вместе пошли из зала "Си".

– Ты – Риарден. Я слышал о тебе, – сказал он.

– Слышал?

– Ага. Я – Симпсон. – Он ткнул меня в бок своим острым локтем. – Сейчас ты предстанешь перед приемкой комиссией. Там будет начальник тюрьмы, главный надзиратель, тюремный священник, заместитель начальника по быту – ну, такого рода публика. Начальник – неплохой парень, если удастся ему понравиться, а если нет – помогай тебе Бог. Другие будут вешать лапшу на уши: мол, все они только и думают о том, чтобы делать добро. Но остерегайся Хадсона – это настоящий негодяй.

– Кто это?

– Главный надзиратель.

Симпсон провел меня в приемную, где сидело уже человек пять‑шесть заключенных. Все они выглядели довольно уныло. Симпсон хмыкнул:

– Тебе ждать не придется. Пойдешь первым. Ты ведь нечто особенное.

Я посмотрел на него.

– А что такого особенного во мне?

– Посмотришь. Начальник тебе это все разобъяснит.

Я хотел продолжить эту тему, но вошел надзиратель и сказал:

– Риарден, пошли со мной. А ты, Симпсон, возвращайся к себе.

За большим столом сидели пятеро, двое – в форме тюремных офицеров. Смешно, но эти люди никогда не снимали своих фуражек, даже в кабинете начальства. Наверное, таковы правила. Один из штатских носил высокий стоячий воротничок – видимо тюремный священник.

Человек с военной выправкой, сидевший в центре, заговорил:

– Риарден, я – начальник этой тюрьмы. Вы находитесь здесь потому, что совершили тяжкое преступление, и общество решило, что нельзя преступника оставлять на свободе. Как вести себя в тюрьме – дело ваше. Есть две точки зрения на тюрьму – как на место наказания и как на место исправления. Выбор – за вами. У нас есть возможности "обслужить" по обоим вариантам. Понимаете?

– Да, сэр.

Он взял со стола лист бумаги.

– Я обычно отношусь ко всем заключенным одинаково. Но мною получено уведомление из министерства внутренних дел, что вы особо опасный преступник, а это влечет за собой известное устрожение режима. К примеру, вас привел сюда заключенный, которому мы доверяем. Такого больше не будет. В дальнейшем при необходимости вас будет сопровождать тюремный служащий. Кроме того, на вашей одежде будут цветные нашивки. Я приготовил список тех ограничений, которые касаются вас. Изучите их и следуйте им.

Он протянул мне бумагу. Я сложил ее и сунул в карман.

Прочистив горло, он продолжал:

– Вы должны понять, Риарден, что числиться в категории особо опасных преступников или нет, – целиком зависит от вас. Время от времени я буду посылать в министерство внутренних дел мои рекомендации. Это, однако, не значит, что министерство обязательно к ним прислушается. В общем, все целиком зависит от вас, и если есть способы убедить нас, что вы не особо опасный преступник, я настоятельно советую прибегнуть к ним.

Он, конечно, имел в виду брильянты. Они все еще надеялись их получить.

– Да, сэр, – сказал я деревянным голосом. – Я подумаю обо всем этом, сэр.

Начальник обратился к священнику:

– Вы хотите что‑нибудь сказать, отче?

Священник улыбнулся.

– Меня зовут Кларк. Тут вот отмечено, что вы не исповедуете никакой религии.

– Да, сэр.

– Я никому не навязываю веру в бега, во вы не возражаете, если я вас буду навещать?

– Нет, сэр.

Начальник сказал:

– Это мистер Андерсон, мой заместитель по быту.