— Что же получается, Инга Казимировна?

   — Приходится пока признать, что у моего коллеги Рожковского, несмотря на просчёты, позиция весьма убедительная…

   — Значит, Иван Хромов все придумал? И откуда он взял такие подробности

   — борода, галифе? Нафантазировал?

   — Я тоже об этом думала. Допустим, Хромов действительно убил. Попробуем проследить ход его мыслей и линию поведения. Ему нужно сочинить правдоподобную ситуацию. Врать ведь тоже надо умеючи, не путаться, не плавать в своих показаниях. Значит, надо придумать точные, легко запоминающиеся детали. Борода и галифе — это крепко западает в память.

   — Все-таки не отказываетесь окончательно от мысли, что Жгутов и Рожковский правы?

   — Помните, что сказал Авдеев? Если мы со всей очевидностью докажем, что убийца Хромов, то наша задача и в этом случае будет выполнена…

   Вернулся Коршунов. Ульяна Фокина опознала по фотографии Краснова и показала:

   «Этот высокий и симпатичный паренёк был в плавках. По-моему, выпивши. Он стоял на тропинке с пожилым мужчиной, и оба сильно спорили. Парень в плавках сказал что-то вроде: „Тебе, дедушка, надо манную кашку лопать“. А тот ему в ответ: „Я тебе покажу, сосунок! Кровавой юшкой умоешься!“ Мужчина был с бородой и в галифе…»

   Совпадало и время скандала — около шести вечера, незадолго до убийства.

   — Значит, бородач был! — торжествовала Гранская. — И это не плод воображения Хромова.

   Мы обсуждали привезённые младшим лейтенантом сведения втроём.

   — А более подробное описание внешности этого мужчины Фокина привела? — спросил я Коршунова.

   — Какие глаза, нос, волосы — не помнит, — ответил Коршунов.

   — Что же, у него только одна борода и была?

   — Самая яркая примета забивает все остальные, — пояснила Гранская.

   — А борода, говорит, знатная. Окладистая, густая, до груди.

   — Все это хорошо, — сказал я. — Но пока только установлено, что мужчина, описанный Хромовым, тоже был в тот день на озере. Но вот убийца ли он?

   — А ссора? — сказала Гранская. — Угрожал он Краснову недвусмысленно.

   — Ну и что? Ребята выпили. И ещё других задирали. Я вот что думаю: а мог ли Хромов раньше увидеть этого бородача?

   — Мог, конечно, — пожала плечами Гранская.

   — Вот именно. Как себя люди ведут на отдыхе? На пляже, в парке? Глазеют друг на друга. Увидел Хромов мужчину с бородой, и его образ запомнился. А когда выдумывал версию, кто убийца, память и подсунула его… Логично?

   — Вполне, — согласилась Гранская. — Но слишком рядом два события — скандал и убийство.

   — Совпадение. Разве не бывает?

   — Бывает, Захар Петрович, все бывает… Но почему я не должна верить Хромову?

   — Не о доверии идёт речь. Просто нам нельзя ошибаться, — сказал я. И добавил: — Во второй раз. Мне не хочется, чтобы эти каверзные вопросы задавали вам другие. Подумайте сами, если тот мужчина поднял нож на молодого человека, значит, у него было отчаянное состояние.

   — Он тоже мог быть выпивши. У некоторых, к сожалению, как считается: отдых без пьянки — не отдых…

   — Фокина сказала, что, по её мнению, мужчина с бородой был трезвый, — сказал Коршунов.