На лестничной площадке детектив повстречал соседа. На удивление трезвый Степан, прихлопывая тапочками по ступеням, нес к мусоропроводу ведро, полное кухоных отходов. Увидев Романова, машинально потер плечо. Наверно все еще болит после утреннего отеческого внушения.

– Добрый вечер, Роман Борисович, – вежливо поздоровался он. – Вы уж извините за скандальчик. Говорят, ребенка нужно воспитывать, когда – поперек кровати. Я упустил, вот и приходится наверстывать.

– Меньше пить нужно, тогда не придется – ни вдоль, ни поперек, – строго посоветовал сыщик, отпирая свою дверь. – Дашка – неплохая девчонка, ругать и бить ее – грех. Скажите дочери: пусть зайдет, мне с ней нужно поговорить.

Согласно кивая и с трудом удерживая похмельную икоту, алкаш поспешил на промежуточную площадку. С такой скоростью, что из помойного ведра на ступени посыпались коробки, картофельная шелуха, селедочные головы и хвосты.

Роман вошел в свою прихожую. Не раздеваясь, присел на тумбочку со старомодным телефонным аппаратом. Задумался. Он еще не знал, о чем собирается беседовать с бойкой девчонкой, но у сорокалетнего мужика сработало не востребованное чувство отцовства. Сберечь «ребенка» от невесть какой беды, нацелить его на единственно правильный путь, предостеречь от возможных неприятностей.

Приятное словечко «ребенок» применительно к дерзкой телке, забравшейся к немолодому холостяку в постель и нагло показыващую ему голую задницу, вызвало добрую улыбку. Шалунья, оторва!

Десятилетняя семейная жизнь Романовых оказалась бесплодной. Кто повинен

– муж или жена – так и осталось за кадром. Роман ни разу, даже легким намеком, не упрекнул супругу, видел как она мучается. Только однажды посоветовал обратиться в израильский медцентр «Эрос». Дескать, пойдем с тобой вместе: ты – к бабе, я – к мужику. Куда там! Несовременная женщина покраснела, отвернулась. Позже, в спальне, под прикрытием темноты зашептала мужу на ухо – что то горячее и обиженное…

Случайно затронул больную тему – будто натолкнулся на что то острое. Казалось – из раны потекла кровь. Роман поспешно встал, сбросил куртку, наплечную кобуру. На кухне жадно влил в себя полстакана жгучей водки. Полегчало, незаживающая рана затянулась пленкой, под которой попрежнему пульсировала кровь.

Когда, наконец, появилась Дашенька, он не стал внедрять в нее старозаветные истины – просто положил перед девчонкой запасной комплект ключей от квартиры.

– Зачем? – удивилась она. – Ежели понадобитесь – позвоню в дверь. Или

– по телефону.

– А вдруг меня не будет дома? Короче, возьми и пользуйся. В гостиной

– стеллажи с книгами, можешь читать. Как пользоваться «ящиком» не мне тебя учить. Проголодаешься – в холодильнике всегда можно найти съедобное. Делай уроки, смотри телевизор, читай. Будь как дома.

– У нас тоже телек имеется. Не заграничное дерьмо – родной «Рубин».

– Это если не считать отца пропойцы, – не удержался сыщик, зная, что доставляет боль. Поторопился сгладить. – Прости, Дашка, но, как говорится, из песни слова не выбросишь.

– Ничего…

По нахмуренной рожице девчонки Роман безошибочно определил – обиделась. Какой бы там не был, но все же отец. Мало того, что ему руки выкручивают, так еще нестраивают против него родную дочь. Как тут не обидеться?

– Не злись – не испугаюсь! Ключи даю на всякий пожарный случай, хочешь

– приходи, не хочешь – сиди дома. А сейчас – брысь, мне работать надо.

– Читать письма из прошлого? Или заместо преступников ловить тараканов?

– Кончай болтать! – незло прикрикнул Роман.