– Не знаю. То, что обычно делают в Исландии.

– Думаю, в основном это разведение овец, – сказала я. – И ледники. И, наверное, рыбалка.

– Я хорошо отношусь ко всем этим вещам.

– Ага, именно этим бы ты в Исландии и занялся, как же, – сказал Бёрк с ухмылкой.

– А что вы будете делать в своей стране фантазий? – спросил Гэвин, затем сложил веер и указал им на Таджи. – Профессор лингвистики. – Потом на Бёрка. – Спецагент. – На Лиама. – Полицейский. – Потом на меня, и на этом он остановился. – Ты предпочтешь блошиный рынок или хипстерский антиквариат?

– Ни то, ни другое?

– Правильный ответ. Будущий лауреат Нобелевской премии, – сказал он, указывая на Дарби, щеки которой покраснели.

Лиам выпрямился.

– А что насчет тебя? Лентяй? Бездельник?

– Конечно, если я найду богатую мамочку, которая профинансирует мой образ жизни.

– Нет, – произнесла Таджи, качая головой и заправляя кудри за ухо. – Не выйдет. Ты будешь координатором волонтеров, воспитателем в детском саду или кем то в этом роде.

– Это бред, – произнес Гэвин. – Зачем мне вообще быть таким… ответственным?

– Потому что под слоями сарказма у тебя мягкое сердечко, мой друг. – Она оценивающе прищурилась и кивнула. – Ты простофиля.

– Возражаю, – сказал он, качая головой. – Я тот еще упрямец.

– С нежной сердцевиной, – произнесла она и подмигнула ему. – Не волнуйся, Гэвин. Мы никому не скажем.

Гэвин фыркнул, но в глазах его светилось счастье. Саркастичен он или нет, но он был рад, что Таджи увидела его большое сердце, словно у Гринча.

– Еще я могла бы написать какую нибудь постапокалиптическую историю. Из за всего этого, – сказала она и покрутила пальцем в воздухе, указывая на мир вокруг нас.

– Честно говоря, было бы неплохо прочитать об этом, вместо того, чтобы пережить это хоть раз, – сказал Гэвин.

«Что правда, то правда».

Глава 21

Мы не спали. Мы наблюдали, как туманный рассвет проникает в комнату, ждали, пока грохот ветра стихнет, сигнализируя о том, что мы достигли ока.

Когда вой начал стихать, мы с Лиамом спустились вниз, чтобы проверить магазин, и увидели около семи сантиметров грязной воды, скопившейся на деревянных полах. Пришлось сдерживать слезы, видя как она плещется по днищам антиквариата, промокшим коврам и другим вещам. Потому что сейчас это не главное. Это ведь просто вещи.

Мы сели на лестнице над ватерлинией, другие присоединились к нам выше.

– Как много у нас времени? – спросил Лиам, когда Дарби села на скрипучую ступеньку. Она заснула рядом с Гэвином, положив голову ему на плечо. Они хорошо смотрелись вместе.

Она потерла виски.

– Как долго мы будем в центре ока? Учитывая, насколько медленно движется шторм, я бы сказала, пару часов, если Благим удастся сохранить контроль. Когда они его потеряют, все ускорится. А потом дождь снова пойдет стеной.

– У нас будет только один шанс, – произнес Лиам.

Мы чуть не подпрыгнули от удара в дверь, затем отодвинули фанеру и обнаружили Рэйчел. На ней была военная форма, резиновые сапоги и большой бумажный пакет в руках.

Роял Стрит позади нее была затоплена водой на несколько сантиметров, а небо затянуто облаками. Воздух казался жутко неподвижным по сравнению с ураганом, но магический гул все еще был заметен. А остатки балкона магазина виднелись в отдалении вниз по улице, сплетающиеся с металлической пожарной лестницей, словно любовники.

– Еда, – промолвила Рэйчел, раздавая яблоки, воду и батончики мюсли. – Комендант получил сообщение от Бёрка, – сказала она, когда мы сели на лестницу, чтобы поговорить.