убивает!

Понятия не имею, что творится в его гениальной голове, но если он

собирается отрицать то, что я тоже нужна ему до чертиков, то он… просто

дурак.

Не знаю, о чем он думает, но на его лбу прорисовались морщинки, и

вообще, сегодня утром он странный. Молчаливый и задумчивый, а я просто

рада тому, что сегодня мне не пришлось знакомиться с его сестрой еще

раз, потому что этим утром в его доме она не появлялась.

Я чувствую себя ужасно, но я… не хочу делить его даже с ней. Вообще ни с

кем.

Ты эгоистка. Отвратительная…

Может и так! Но теперь проведенный без него день в моей голове за день

не считается. Это ужасно незрело, и я никогда ему в этом не признаюсь.

Переведя глаза с его сосредоточенного мужского профиля на крупные

сильные ладони, чувствую, как стекают по ногам мурашки.

Руки у него умелые. Как и… все остальное. В его руках я много о чем

забываю. В последние дни я вообще много о чем забыла, потому что я

счастлива, как никогда во всей своей жизни! И я… боюсь этого… так боюсь

его потерять

Светофор переключается на красный прямо перед “нашей” машиной, и мой

любимый мужчина ловит мои липкие взгляды на своих руках, чуть повернув

голову.

— Я собираюсь посмотреть ужасы сегодня вечером, — сообщаю, проклиная свою слабохарактерность.

Звучит так, будто я заставляю его отказаться от своих планов, но даже если

они у него есть… он знает, где меня найти.

— Кхм… одна? — тянет Романов мрачновато.

— Да, — вздыхаю, видя впереди ворота университетской территории.

— Это провокация? — уточняет, загоняя машину на ближайшую парковку, где почти нет машин.

Отстегнув ремень, осматриваюсь по сторонам, надеясь, что нам никто не

помешает.

Заглушив мотор, Саша упирается одной рукой в руль, поворачиваясь ко

мне вполоборота.

Его гладковыбритые щеки кажутся точеными, а губы — полными.

Безумная мысль, которая лишает меня пульса — это попытка представить, как будет выглядеть его маленькая копия.

Боже…

Девочки или мальчик. Без разницы!

Остановив глаза на моем лице, смотрит исподлобья, пока вру, покрываясь

мурашками под его взглядом:

— Нет.

— Нет? — выгибает густую бровь, поставив вторую руку на бардачок.

— Нет… — шепчу, упираясь ладонями в его каменное широкое бедро и

глядя на его губы.

Накрыв ладонью мой затылок, сминает мои губы своими, от чего под

веками закатываю глаза.

Жадность его рта в последние дни стала стала какой-то заразной. Я не

могу не отвечать ему тем же.

Его губы так не похожи на мои.

В этом напоре столько мужского, что мне каждый раз приходится

подчиняться, и от этого в моих ботинках поджимаются пальцы.

— Кто принимает у тебя экзамен? — бормочет, прижавшись носом к моей

щеке.

— Луганский… а что, хочешь поприсутствовать?

— Если будут проблемы, просто попроси пересдачу.

— Я взрослая девочка…

Тихо усмехнувшись, со вдохом сильнее вжимается в мою щеку, повторяя:

— Я буду занят сегодня вечером.

Тоска сжимает сердце, но я потерплю. Может быть… где-то в моей душе и

живет обида от того, что мы прячемся, будто воры… но я лучше умру, чем

наделаю для него неприятностей.

— Ладно… — пытаюсь открыть глаза и снова начать дышать, но его запахи

такие дурманящие.