– Собирайся, Леля! – бросил жене, накручивая диск телефона.

– Куда это?

– В гости!.. Алло, Федор?.. Не в службу, а в дружбу – забери машину из моего кооператива… Ключи у дежурного…

Жена по опыту знала: спрашивать, что случилось, бесполезно. Через десять минут они мчали по Москве.

– Надо было хоть позвонить ей, – вздохнула Леля.

– Скажешь, что я тебя выгнал. Она твоя подруга, приютит.

– А если не приютит?

– Значит, не подруга. До моего возвращения дома не появляйся.

– Саша…

– Без соплей.

– Что случилось?

– Сначала сам узнаю, потом тебе скажу.

Каменев въехал во двор дома, посмотрел на светящиеся окна квартиры.

– Выметайся!

– Саша…

– Давай, давай, живо!

– Когда тебя ждать!

– Если через сутки не вернусь, можешь выходить замуж, – он захлопнул дверцу и рванул прочь со двора.

Через час он был в Люберцах. Оставив машину у забора, вошел во двор частного дома на окраине и постучался в дверь.

– Кто? – спросил недовольный голос.

– Открывай, Череп. Свои.

Клацнула щеколда.

Череп, кряжистый мужик в исподнем, испуганно воззрился на опера. Каменев сажал его трижды.

– Чего надо, гражданин начальник?

– Выйди!

– Щас, накинусь…

Он хотел запереть дверь, но Каменев был наготове, подставил ногу.

– Да не бойсь, не побегу, – Череп снял с вешалки тяжелую овчину, набросил на плечи и вышел на крыльцо.

– Поделись заначкой, Череп, – сказал Каменев.

– Да ты что, гражданин начальник? Об чем лай, не пойму?

– Тихо. Не на то ставишь. Одолжусь и уйду. Ты меня не видел, а я тебя.

Череп осклабился:

– Урки и МУРки играют в жмурки? Я это уже давно не хаваю.

– Ладно, йодом в горло мазанный, Тогда я сейчас тебя возьму, а заодно Сяву и Чалого. Через час тебя выпускаю без протокола, а их сажаю по полной. Череп растерянно заморгал.

– Решай быстро: «пятнашку», перо Шныря в брюхо или поделишься? Целых три варианта, есть из чего выбирать. Раз!..

«Заначку» Череп держал в подполье, приваленном дровами. Каменев остановился на АПС калибра 9 мм, рассовал по карманам 5 магазинов на 20 патронов каждый, гранаты РГД и Ф‑1 сложил в холщовую сумку, которую всегда носил при себе. Штурмовую винтовку АК‑74 с подствольным гранатометом ГП‑25 положил на плечо, примотав к ней два рожка изолентой; прихватил цинк с 5,46 мм и пошел к машине, бросив Черепу на прощание:

– Остальное перепрячь под кровать, чтобы я не нашел.

В полночь Каменев остановился у метро «Юго‑Западная» и позвонил в управление.

– Илларионов?.. Слушай меня внимательно. Рахимов ушел через подземку. Сейчас он на базе, ты знаешь, где. Столетник к их делам не причастен. Его туда убивать повезли, похоже. Думаю, они включат сигнал. Может, завтра, а может, через час.

– Подожди!..

– Ждать будешь ты. Сначала санкцию прокурора, потом – пока возьмут твою семью, потом и тебя заставят повернуть следствие в их пользу или инсценируют самоубийство. Подожди, пока они переедут в другое место и уберут оставшихся свидетелей. Ты ведь денег не берешь, Илларионов? Ты на них работаешь бесплатно. А я больше ждать не намерен!..

– Дурак, тебя же убьют первым выстрелом!..

– А мне такая жизнь и на хрен не нужна! Если ты не успеешь до рассвета, я начну сам.

Женька очнулся в какой‑то комнате на топчане.