— К-к-ка-кая Н-натали? — «железная леди» тихонько пискнула, сжала кулаки и… разрыдалась.

Это было так натурально, что я поверила. Ланка, по-моему, тоже. Рыдала госпожа бухгалтер очень убедительно. Ну не Сара же она Бернар!

Мы не стали звонить Ильину.

Мы разбили еще два стакана.

Мы заставили Ларису Михайловну выпить чуть не полпузырька валерьянки — короче говоря, справились с истерикой всего за десять минут. Явный рекорд. Жаль, что от Гиннесса никого рядом не было. Но нам и так хватило.

По версии Ларисы Михайловны события происходили в следующем порядке. В четверг, узнав, что Ланка собирается устроить себе выходной, она «одолжила» ключ от черного хода. В пятницу, часа в два, позвонила Оленьке, притворилась Машкой и наговорила всякой чепухи. Примерно в половине четвертого, убедившись, что в студии пусто, прошла черным ходом и принялась за «работу», то бишь за уборку «финансового мусора». К шести часам вечера «работы» оставалось еще минут на двадцать.

И тут явилась Света.

Лариса Михайловна в тот момент и не вспомнила, кто это такая, лишь подосадовала на помеху. Девушка объявила, что ей немедленно нужно поговорить с Ланой Витальевной — договориться о свадебной съемке, почему-то ей обязательно надо было, чтобы ее свадьбу фотографировала Лана Витальевна, иначе «никакого удовольствия». Услыхав, что Ланы Витальевны сегодня уже не будет, незваная гостья вначале не поверила, затем явно огорчилась, затем махнула рукой и сообщила, что «сойдет и завтра».

Лариса Михайловна, естественно, обрадовалась, но гостья, вместо того, чтобы немедленно удалиться, вдруг плюхнулась на ближайший стул, заявив, что ей «надо немного отдышаться», и попросила воды.

Выпить воду она уже не успела: после двух глотков выронила стакан, вылив на себя большую часть содержимого, и сползла со стула. Сперва Лариса Михайловна решила, что это обычный обморок — жара все-таки — и порядком разозлилась. Не к месту, не ко времени и вообще с какой стати?

Ни хлопанье по щекам, ни брызганье водой, ни ароматические эффекты результата не давали.

Минут через пятнадцать Лариса Михайловна забеспокоилась, что обморок какой-то слишком долгий.

Еще некоторое время спустя она поняла, что незваная гостья уже не дышит.

И впала в панику.

Проще всего было вызвать «скорую»: мол, пришла незнакомая девушка, потеряла сознание и никак в себя не приходит. Легче легкого было сказать, что в студию госпожа бухгалтер забежала по пути на дачу — за чем-нибудь забытым. Но… Перспектива обнаружить свое нелегальное тут присутствие Ларису Михайловну настолько пугала, что мысль о «забытом зонтике» ей просто-напросто не пришла в голову: казалось, все немедленно догадаются, зачем она сюда явилась.

Уже почти ничего не соображая, она оттащила тело за полотнища, собрала осколки стакана, нашла в себе силы, чтобы подчистить остатки «финансового мусора», выключила компьютер, протерла мышку, клавиатуру и дверную ручку. И — сбежала. Так быстро, как смогла. Забыв только положить на место ключ от черного хода. Единственное, что она не забыла сделать — запереть входную дверь.

Даже с трех прослушиваний я не нашла в этой истории ничего неправдоподобного. Ланка же, по-моему, и не пыталась прислушиваться.

Выпроводив Ларису Михайловну, я еще пыталась что-то обсудить:

— А если и врет, этого все равно не докажешь. И про Натали она явно не знала. Положим, Натали мог ликвидировать этот, «жених», но это уж совсем за уши притянуто.

Но Ланке, по-моему, все эти страсти уже просто стали поперек глотки.

— Рит, поехали по домам, а? Завтра американцы приезжают, не до того уже…

— Как —  завтра? — обалдела я.