Он лежал на липкой сетке и не мог видеть, что под ним метров двадцать пустоты, а дальше острые скалы. Порвется паутина, и соколу конец. Считается, что смерть в особенном сне обернется тяжелой болезнью. Но мы в самом необычном на свете сне. Никто не даст гарантии, чем обернется гибель здесь для тела в реальности.

— Что там? Только не говори, что огромный паук.

Этот паразит еще пытался острить!

Даже не знаю, кого он больше подбадривал. Себя или меня.

— Сказала же: лежи смирно!

Я сложила нужный пас. Пальцы заныли от напряжения, но едва ли я обратила на это внимание. Затем повторила пас трижды, закрепляя эффект. И только потом перевернула ладони, разрешая магии подействовать.

— Уфф…

В спину сокола уперся черный камень и начал двигать его наверх вместе с паутиной.

Я застыла, как зачарованная, наблюдая за подъемом друга и держа руки наготове. Вдруг камень зашатается. Этого нельзя допустить. Паутина-то порвалась. Кроме созданного мной камня сокола ничто не держит.

— Отличная работа, — похвалил парень, после того, как выбрался назад в лабиринт.

— В следующий раз следи, куда встаешь, — проворчала я, садясь на пол.

— Прости. Был невнимательным, — он устроился рядом и полуобнял меня.

Я попыталась, было, дернуться и скинуть его руку, но передумала. Все равно это не настоящее объятие, а только имитация.

— Это было опасно, — пробурчала я.

Он усмехнулся.

— А знаешь, что еще опасно? Носиться здесь, сломя голову.

— Не первый год это делаем.

— Но в паутину еще ни разу не проваливались. Где гарантия, что в других ловушках не появились сюрпризы? Или новые ловушки, где их не было в помине?

Я тяжело вздохнула. Сокол говорил дело. Правила лабиринта изменились. Нас пускали чаще, но явно приготовили и другие нововведения.

— Ладно, буду носиться с ясной головой.

— Очень смешно, дрозд.

Он взлохматил мои теневые волосы. То есть, попытался это сделать. Они не подчинились. Запружинили чуть-чуть, но остались нетронутыми. Я в ответ изобразила, что бью его в плечо, но кулак едва коснулся теневой плоти, не причинив вреда.

Я посмотрела на сокола с грустью. Так Тимоти или нет?

По теневому облику не определить. Он переменчив. Фигура каждый раз разная. Сокол предстает то в облике коренастого паренька, то высоченным, накаченным верзилой. Я тоже меняюсь. Не по собственному желанию. По воле лабиринта. Всегда иные и фигура, и длина волос. Однажды шевелюра была почти до пола и кудрявой. Настоящая грива! Мешала ужасно!

— Знаешь, мне все это надоело, — проговорил вдруг сокол. — Может, пора рискнуть? Пускай лабиринт больше не пустит нас сюда. Зато мы найдем друг друга в реальности.

Я бы могла сказать, что у меня похолодели ноги. Это было бы крайне странно для магини в теневом облике, да еще во сне. Но именно это я и почувствовала.

— Хочу рискнуть, дрозд.

— Не смей! — закричала я, вскакивая. И не понимая, чего боюсь сильнее: кары лабиринта или риска потерять сокола из-за подтверждения сегодняшней догадки.

— Но…

— Замолчи! Замолчи! Замолчи! Сейчас же!

Сокол подчинился. Я всегда вела себя сдержанно в лабиринте. А тут раскричалась, как безумная. Предстала сущей истеричкой.

— Дрозд, ты что? — спросил он осторожно.

Но я молчала. Качала головой из стороны в сторону, будто в трансе.

— Дрозд? Поговори со мной.

— Я устала…

О, да. Еще как устала. И до этого момента не понимала, насколько.

— Неудивительно, — он усмехнулся с горечью.