Они пришли в отсек барака, где стоял большой стол. На нем Наталье и предстояло рожать. Элеонора затопила печку, зажгла лампы, сбегала к себе за подушкой и одеялом и достала два пакета со стерильным бельем.

В помещении было довольно тепло, и Наталья сняла шубу, оставшись в нарядном платье. Ложиться на стол она не хотела.

— Мне говорили, что в родах нужно больше ходить, — сказала она.

— Хорошо, ходите, правда, тут мало места. Не хотите ли чаю?

Наталья отказалась, сославшись на тошноту, а через минуту охнула и согнулась. Элеонора поняла, что начались схватки.

— Не стесняйтесь, кричите, — посоветовала она роженице. — И верьте, что все будет хорошо. Константин Георгиевич прекрасный врач, он вам поможет.

В этот момент прекрасный врач постучал в окошко отсека.

— Вы когда-нибудь присутствовали при родах? — спросил он, когда Элеонора вышла.

— Нет.

— О Господи! Я ровным счетом ничего не помню из курса акушерства. Если бы она хотя бы рожала не первый раз! Элеонора Сергеевна, вы должны все о родах знать, ведь женщины часто говорят об этом.

— Я девушка, — с достоинством произнесла Элеонора. — В моем присутствии подобные разговоры исключены. Я изучала родовспоможение на курсах, но практических занятий у нас не было. Сначала идут схватки, во время которых раскрываются родовые пути, потом отходят воды, а потом плод вылезает наружу под действием потуг. И последний период родов, когда отходит плацента. Пожалуй, это все, что мне известно.

— Поздравляю вас со столь замечательными познаниями! — зло воскликнул Воинов.

— Насколько я поняла, ваши познания не многим глубже, — съязвила Элеонора.

— Черт! — выругался он. — Я же не раз присутствовал при родах… Кажется, нужно определить, насколько открыты родовые пути. Еще нужно слушать сердцебиение плода и фиксировать время между схватками и их продолжительность. Когда промежуток между схватками будет укорачиваться, а их продолжительность удлиняться, это означает, что скоро начнутся потуги.

Когда Воинов вошел к роженице, никто бы не усомнился в том, что он принимает роды каждый день.

— Давайте послушаем, что у нас происходит.

Совместными усилиями они с Элеонорой уложили Наталью на стол. Потом Воинов долго прикладывал ухо к ее животу в разных местах, прежде чем уловил, как стучит сердце ребенка.

— Все идет хорошо, нет никаких причин волноваться, — уверенно объявил он. — Врач не говорил вам о каких-нибудь особенностях вашей беременности?

Роженица отрицательно помотала головой. У нее опять начиналась схватка. Она застонала.

— Мне надо ходить. — Она заметалась по столу.

— Хорошо. — Воинов завернул ее в одеяло и помог ей подняться. Она принялась ходить вокруг печки. Во время схваток женщина стонала и вцеплялась в спину Воинова.

* * *

Тем временем Элеонора перепроверила запас белья. Вспомнила о том, что придется перерезать пуповину, приготовила ножницы и нитки. Что нужно еще? Белье для ребенка! Но хорошо ли заворачивать его в старые тряпки, пусть даже тщательно выстиранные и выглаженные? Да ведь уезжая из Петрограда, она неизвестно зачем взяла с собой новую нижнюю юбку, привезенную Лизой из Парижа, и ни разу ее не надела. Если ее разрезать, получится прекрасное белье!..

Убедившись, что Воинов пока не нуждается в ней, Элеонора убежала к себе и стала приводить замысел в исполнение. Но не успела она распороть юбку, как в закуток вошел Константин Георгиевич.

— Чем это вы занимаетесь таким важным? — Он без разрешения уселся на чурбачок, служивший Элеоноре стулом, и закурил папиросу.