– Слушаюсь, сэр.

– До связи. – Ференцо повесил трубку. – Что наш господин Грин? – спросил он Пауэлла.

– Они с Карстерсом недавно закончили. – Пауэлл взял папку и передал через стол. – Вот результат.

Ференцо открыл папку и разложил перед собой листы. Рисунков было четыре, с изображением подозреваемых анфас и в профиль, все гораздо тщательнее проработанные, чем те грубые наброски, которыми Карстерс обычно вынужденно ограничивался. У Грина, очевидно, превосходная память на детали.

– Похожи на снимки, сделанные до Мэтью Брэди, – заметил Ференцо.

– До кого?

– Фоторепортер времен Гражданской войны. Очень знаменитый.

Пауэлл ухмыльнулся.

– Дай угадаю. У дочки в школе курс по американской истории?

– Молодец, – похвалил Ференцо. – Девятнадцатого века, если быть точным.

– Какого ж еще? Слушай, кончай блистать эрудицией. А то в прошлом году даже меня стали дразнить «профессором», когда в школе проходили английскую литературу.

Ференцо пожал плечами.

– Подожди, когда твои дети попросят помочь с домашним заданием. Эти знания просто застревают в мозгу, хочешь или нет. Кстати, это были легенды и мифы Древней Греции, а не английская литература. Английская начинается весной.

– Жду не дождусь, – проворчал Пауэлл.

– Я тоже. – Ференцо взял два рисунка анфас. На одном был изображен подросток. На другом – коренастый мужчина лет за пятьдесят с широким лицом. У мальчика было более узкое лицо, но телосложения он тоже был крепкого.

И что-то еще. Что-то пока неуловимое. Ференцо поднял глаза.

– Где сейчас Грин?

– В комнате ожидания, – Пауэлл махнул рукой назад.

– Надеюсь, не один?

Пауэлл покачал головой.

– С ним по очереди Уонг и Абрамсон.

– Хорошо. Никто не хотел его увидеть?

Пауэлл сдвинул брови.

– Пока не слышал. А кого мы ждем?

– Того, кто не хочет, чтобы о портретах стало известно. – Ференцо сложил рисунки в папку и поднялся. – Занесу кое-что в лабораторию, а потом поговорю с ним.

– Мне тоже с тобой?

– Да нет, – небрежно сказал Ференцо. На самом деле он действительно совсем не хотел присутствия напарника на этом допросе. – Пойди попытай криминалистов насчет ветки, потом займись пропавшим грузовиком.

Он сдержанно улыбнулся.

– Можешь назвать это гордыней, но я бы предпочел, чтобы мы нашли его раньше Уиттиеров.

Они обошли, вероятно, кварталов двадцать, прежде чем Кэролайн, наконец, сдалась. Бесполезно, – вздохнула она, глядя на вереницы машин, снующих по улицам, как рои озабоченных пчел. – Грузовика тут нет. А раз нет грузовика, нет и Меланты.

– Был бы рад, если б мог возразить, – признался Роджер. – Наверное, я ошибся, полагая, что они бросили грузовик неподалеку.

– Но как они могли заставить ее сидеть внутри ветки?

– Да это и не нужно, – злясь на себя, произнес Роджер. – Им только надо было проехать пару кварталов, вытащить Меланту из ветки, пересадить в кабину и ехать куда заблагорассудится. Краденый не краденый, кто остановит грузовик Паркового управления?

– Но как они ее вытащили? – не унималась Кэролайн.

– Не знаю. Только помнишь, Ференцо говорил, что серые у нас на балконе пытались срубить деревья… как этот инструмент назвал Веловски? Молот-пистолет? Наверное, они думали, что Меланта там, и хотели вытащить ее.