Величайшей неудачей для Карфагена оказа­лось то, что Гамилькар Барка слишком поздно родился. Ему было шесть лет во время 1-й Пуни­ческой войны. Когда он стал наконец достаточно взрослым, чтобы проявить свои способности и возглавить в 247 г. до н. э. карфагенскую армию (даже тогда ему было двадцать с небольшим), война для Карфагена была почти проиграна. На Сицилии во власти Карфагена оставались только Лилибаум и Дрепанум, стоявшие на западном бе­регу на расстоянии 15 миль друг от друга.

Чтобы отвлечь внимание, Гамилькар Барка высадился с войском на северный сицилийский берег, в горном районе у Панорма, сделав его ба­зой для партизанских вылазок, доводивших рим­лян до отчаяния. В течение нескольких лет он от­бивал все попытки римлян заставить карфагенян уйти. И в этом человеке римляне увидели более сильного и упорного противника, чем весь Кар­фаген.

Но Гамилькар Барка не мог успеть повсюду. Римляне, уже потерявшие на море несколько флотов из-за действий Карфагена и штормов, ко­торые разрушили и множество карфагенских ко­раблей, решились на последнюю попытку. Они построили еще один флот, и в 241 г. до н. э. им удалось снова одержать победу над карфагенским флотом. И теперь мужество покинуло Карфа­ген — он сдался.

Беда была в том, что война длилась четверть столетия, и Карфаген, утратив лидерство в тор­говле, дошел до нищеты. Рим, народ которого кормился за счет сельского хозяйства и почти не имел торговых связей с другими странами, мог воевать и на Сицилии, и на море вечно, а Карфаген нет. Карфагенские купцы решили сокра­тить свои убытки и запросили об условиях пepемирия, хотя Гамилькар еще не был побежден на Сицилии.

По условиям мирного договора Карфаген сдал Риму всю Сицилию. Он сдал даже города-крепо­сти Лилибаум и Дрепанум, которые римляне не смогли захватить, и опорные пункты в горах, от­куда партизан Гамилькара так и не выгнали. Та­ким образом, римляне сделали то, чего не смог сделать ни один грек — ни Дионисий, ни Агафокл, ни Пирр. Они прогнали карфагенян с Си­цилии навсегда.

Для Карфагена 1-я Пуническая война оказа­лась катастрофой не только из-за потери Сици­лии. Она довела Карфаген до разорения. Казна была пуста. Все деньги, которые с трудом уда­лось собрать, пришлось отдать победителям, и Карфаген не смог заплатить своим наемникам, так долго и умело сражавшимся за него.

Возможно, наемники и согласились бы подож­дать своих денег, если бы Гамилькар оставался на своем посту, поскольку доверяли молодому пол­ководцу, обещавшему позаботиться о них. Одна­ко купцам, правившим Карфагеном, Гамилькар не приглянулся именно из-за своих способностей. Они боялись, что он возьмет управление в свои руки и положит конец их коррумпированной и корыстной власти, и поэтому лишили его командного поста.

Тогда наемники, опасаясь, что никогда не по­лучат от купцов своих денег, восстали и приго­товились взять силой то, что, по их мнению, при­надлежало им по праву. Они прорвались через сельскую местность, заняли на побережье западнее Карфагена города Утику и Гиппо и к 239 г. до н. э. фактически осадили город.

Крупные торговцы, понимая, что уступка на­емникам на данном этапе означала бы неминуе­мую и беспорядочную резню, смирились с неиз­бежным и решили, что даже Гамилькар Барка будет меньшим злом. Его призвали обратно, но урегулировать отношения не удалось. Все зашло слишком далеко, и Гамилькару надо было вое­вать с наемниками, чтобы Карфаген устоял. Га­милькар начал дело с присущей ему энергией и блеском.

От осаждавших его наемников Карфаген отде­ляла река.