-  Теперь назад мне ходу нет, сами понимаете. Провалившихся шпионов убирают безжалостно, - Галка понимающе кивнула, и Этьен продолжал. - Ренегатов тоже не жалуют. Так что отныне не будет у вас более преданного слуги, чем я, - И поклонился Галке с почтительностью. - Мой генерал.

    -  Принимаю твою присягу, - хмыкнула она, - Но слуги мне не нужны. Мне нужны друзья.

    Этьен невесело улыбнулся, и в этот момент в дверь каюты постучали.

    -  Подходим к рейду Сен-Доменга, - сообщил вахтенный из коридора. Видимо, Эшби не велел ему заходить в каюту. Ну, и слава Богу - вопросов меньше.

    -  Спасибо, сейчас иду, - откликнулась Галка, надевая камзол. Потом поднесла руку ко лбу, провела по волосам.

    Голова не болела.

    17

    На фортах Сен-Доменга были установлены восемь нарезных орудий, точно таких же, как на трёх кораблях пиратской флотилии. Но стрелять с качающейся палубы или с каменной стены - это, как говорят в одном причерноморском городе, две большие разницы. Ещё при установке орудия хорошенько пристреляли, и теперь ближе чем на полторы мили к форту подходить рискованно. «Гардарика», «Сварог» и «Перун» эту невидимую границу пересекли спокойно. Зная, что ни одна пушка крепости не выстрелит, если никто не начнёт стрелять с кораблей. Следом в кильватерном строю шли «Жанна» и «Дюнуа», ещё не оснащённые нарезными орудиями, но в ближнем бою очень опасные - они были быстрее и маневреннее прочих линкоров эскадры, а по огневой мощи почти им не уступали. Фрегаты выстроились второй линией вслед за "Амазонкой".

    Корабли, свернув паруса, остановились в восьми кабельтовых от форта. Вполне достаточно, чтобы открыть огонь по бастионам. И получить от них адекватный ответ. Теперь преимущества по вооружению не было. Было преимущество в маневренности, но это мадам адмирала как будто не волновало вовсе.

    -  Она словно думает, стрелять или нет, - проворчал д'Ожерон, стараясь не пропустить самое интересное.

    Он сказал только это, но подумал куда больше. Впрочем, он был слишком умён, чтобы говорить вслух всё, о чём думал.

    -  Если она промедлит с атакой ещё хотя бы полчаса, у вас будут все основания отдать её под суд, - не слишком довольно проговорил де Баас.

    Д'Ожерон невесело усмехнулся. "Смешно, - подумал господин губернатор. - Каким образом де Баас теперь собирается отдавать её под суд?" Он уже понял, что сделал большую глупость. Если мадам Спарроу решит пойти с колонистами на переговоры - кто сможет ей помешать? Если решит к бунтовщикам присоединиться - кто сумеет её остановить? Хотя… А кто, собственно, может дать гарантию, что вся эта каша с бунтом не заварена ею самой? Если так, то для чего?…

    -  Я вам говорил, что мы влипли в прескверную историю? - усмешка д'Ожерона сделалась едкой. - Я ошибся. Мы с вами, месье де Баас, сейчас угодили в такую… - и он назвал точный адрес места, в которое они, по его мнению, угодили.

    В те времена, если поблизости не было дамы, и на самых высших уровнях могли ввернуть в разговор непристойность, крепкое словцо. Но сейчас де Баас смотрел на своего коллегу с Тортуги с нескрываемым изумлением.

    -  Будьте любезны пояснить ваши слова, - сказал он.

    -  А вы ещё не поняли? - д'Ожерон уже откровенно издевался. - Вы ведь неглупый человек. Можете попробовать просчитать наши шансы против пиратской эскадры, а потом уже заговаривать о каком-то суде.