— О'кей, Кинг. Во-первых, Харв сейчас не может рассчитаться.

 — Тогда его задница превращается в травку, а я становлюсь косильщиком, — сказал Пауэрс.

 — Стильно, — восхитился я.

 — А?

 — Стильно. Крутой темно-бордовый цвет, белая сорочка. А в довершение ты и говоришь здорово. Просто парень — все при всем.

 — Будешь шутить со мной. Спенсер, скоро пожалеешь.

 — Спенсер, — сказал Хоук, — почему бы не перейти к той части, где говорится о зелененьких? Про ридикюль.

 — У меня есть купец с сотней тысяч долларов, которому нужно оружие. Меняю купца на Шепарда.

 — С чего ты взял, что я могу достать оружие?

 — Кинг, за сотню тысяч зелененьких ты сможешь достать даже танцующего африканского муравьеда.

 Он улыбнулся. У него были пухлые губы и, когда он улыбался, верхняя губа выворачивалась наизнанку. И над верхними зубами были видны десны.

 — Возможно, и могу, — сказал он. — Но Шепард должен мне очень много денег. — Он скользнул взглядом по листу бумаги в папке. — Тридцать тысяч. Я многим рисковал, отдавая эти деньги под рукопожатие, понимаешь? Очень трудно списать все это.

 — О'кей, — кивнул я. — Обратимся в другое место. Пойдем, Харв.

 — Тебе выбирать, — сказал Пауэрс. — Но лучше, если у твоего приятеля окажутся при себе деньги, иначе мы ужасно рассвирепеем.

 — Платеж содержится в предложении, — сказал я. — Сам отказался, значит, ничего не получишь.

 Я повернулся, чтобы уйти. Между нами и дверью стоял Хоук. Его руки были изящно опущены на бедра.

 — Хоук, — сказал Пауэрс, — Шепард никуда не уходит.

 — Сто тысяч — это совсем неплохая капуста, Кинг, — сказал Хоук.

 — Хоук прав, мистер Пауэрс. — Мейси, все еще сидя на кровати, отбросил в сторону журнал и достал аккуратный пистолет двадцать пятого калибра с перламутровой ручкой и никелированными накладками. Вероятно, в масть к его запонкам.

 — Твой интерес, Спенсер? — спросил Пауэрс.

 — Тридцать процентов, — сказал я. — Можешь взять их себе в счет погашения займа Шепарда.

 Пауэрс молчал. Мы все тоже. Как стоп-кадр в мгновенном повторе.

 Хоук, спокойно стоящий около двери. Шепард, кожи которого, казалось, не хватало для тела. Мейси со своим милым пистолетиком. Пауэрс, сидящий за столом в раздумье.

 Окно находилось за его спиной, и струящийся сквозь него свет озарял его сзади, как подсвеченную фотографию. Маленькие завитки пуха на пиджаке были ясно видны на рукавах и плечах. Бакенбарды в том месте, где они приближались к усам, казались в таком свете больше золотыми, чем медными.

 — Кто твой заказчик?

 Хоук что-то насвистывал сквозь зубы. Тихо.

 — Если я скажу, то во мне, как в посреднике, отпадет всякая надобность, верно?

 Пауэрс снова задрал губу и хихикнул. Потом повернулся к худому:

 — Мейси, мне нужно поиграть в гольф. Обговори с ними детали. — Посмотрел на меня: — Лучше, если все пройдет как надо. Если нет, ты червей отправишься кормить. Понял? Поганых червей отправишься кормить.

 Он встал и прошел мимо меня к двери.

 — Червей, — повторил я.