|
- Спускайся сюда!- крикнул он в зияющую пустоту лаза.- Быстро! Сверху не донеслось ни звука. Он пополз к свету, упираясь ногами в стенки, высунул голову, совсем как медведь. Инга убегала вниз по склону, хватаясь за деревья, чтобы сохранить равновесие. Мамонт догнал ее, схватил за шиворот и, не обращая внимания на сопротивление и злое пыхтение, потащил назад, к берлоге. Откуда и силы взялись... Возле лаза он опрокинул ее и, как куклу, сунул головой в черную отдушину. - Не хочу!- захрипела она.- Ты убийца! Зачем ты убил? От ее протеста отдавало сумасшествием: в момент сильного эмоционального переживания в ней обострилось то, что было самым слабым в ее психике - болезненное отношение ко всякой смерти. - Это зверь,- попытался отвлечь от навязчивых мыслей Мамонт.- А мы с тобой - охотники, понимаешь? Так устроено в мире: человек всегда охотник, в том числе, и за диким зверем. - Он - беззащитный!- хотела крикнуть, но просипела она. - Нет, это мы сейчас беззащитные! Потому что не звери, а люди, и нам не выжить без добычи. Мы умрем на морозе, а этот медведь - никогда. - Это нечестно,- в ней еще бродил и не сдавался обостренный стрессом юношеский максимализм. - А я сказал - честно!- прорычал он в лицо.- Это был честный поединок. Она не сломалась, но замолчала, выбившись из сил и не способная уже ко всякому сопротивлению. - Помогай мне!- приказал Мамонт.- Зверя нужно перевернуть на спину. - Зачем?.. - Не твое дело! Помогай! Окрики на нее еще действовали. Он снова ухватился за лапу, задрал ее вверх и стал рывками, по сантиметру, оттягивать зверя о г стены, таким образом, опрокидывая тушу на хребет. Инга тоже что-то делала, пыхтела рядом, и они часто стукались головами и встречались руками. Когда медведь наконец оказался на спине, Мамонт достал нож. - Раздевайся! - Как?- опять испугалась она.- Зачем? - Не задавай дурацких вопросов!- он всадил нож в брюхо зверя и стал вспарывать шкуру. - Я не буду раздеваться! Не хочу! - Тогда это сделаю я!- проревел Мамонт.- Живо раздевайся! Догола! - Я замерзну!- слабо воспротивилась она.- Не понимаю, что ты хочешь... - Ты хочешь жить? Если хочешь, выполняй, что я требую. Инга замолчала, зашуршала курткой. Мамонт вспорол брюхо от грудной клетки до таза, наощупь располосовал диафрагму, пахнуло теплом... - Готова? Ну?!. - Нет еще... Он спрятал нож, перебрался через тушу и стал сдирать с Инги одежду. Вытряхнул, выпростал ее из свитеров, штанов и нижнего белья, затем подхватил поперек и стал заталкивать в горячее медвежье чрево. - Что?.. Что ты делаешь?- бормотала она.- Что ты со мной делаешь?.. Мамонт упрятал ее в тушу почти с головой, ногами в грудную клетку, стянул разрез на медвежьем брюхе, будто запахнул спальный мешок. - Лежи,- сказал примирительно.- И постарайся уснуть. Считай, что ты - в материнском чреве. Придет утро, и ты родишься, во в горой раз. А человек всегда рождается в крови и муках. Так что лежи спокойно. Сейчас тебе станет тепло и хорошо. Потому что нет ничего спасительнее материнского тепла... Инга не отзывалась. Мамонт ощупью нашел ее лицо, послушал дыхание - спутница уже спала. Он не обманывал, когда говорил о чудодейственности не просто биологического тепла, а материнского, особого тепла, поскольку добытый зверь оказался медведицей, и два вырезанных из чрева медвежонка вместе с маткой лежали сейчас в углу берлоги. Прежде чем угнездиться самому рядом с тушей, он взял их, вытащил наверх и забросил подальше в снег. |
