Второй – сугубо гражданский – выглядел примечательно. Уилкс мог бы поспорить на свое месячное жалованье, что этот тип – из Земного Разведывательного Корпуса. Интересно, кому же он понадобился?

– Вольно, капрал, – сказал полковник. Уилкс даже не заметил, что он стоял по стойке «смирно». Старая привычка.

Уилкс обратил внимание, что полковник (на табличке с именем значилось – Стефенс) держит руки за спиной, как бы опасаясь прикоснуться к нему.

Гражданский поступил иначе – он протянул руку:

– Капрал Уилкс?

Уилкс не ответил на рукопожатие: попробуй‑ка пожми такому руку, а потом потребуется пересадка пальцев. Гражданский кивнул, опуская руку.

– Вы видели запись? – спросил Стефенс.

– Видел.

– Что вы думаете об этом?

– Ребятам повезло, что их разорвало на атомы. Полковник и гражданский обменялись быстрыми взглядами.

– А это... Ах да, это господин... Орон, – пояснил Стефенс.

«Если он – штатский, я – Георг Второй», – подумал Уилкс.

– Раньше вы встречались с такими тварями, так ведь? – спросил тот, кого назвали Ороном.

– Да.

– Расскажите мне об этом.

– Что я могу рассказать вам о том, что вы уже знаете? Вы видели записи моих допросов, так ведь?

– Я хочу услышать ваш рассказ.

– А если я не хочу вам рассказывать? Стефенс внимательно посмотрел на капрала:

– Я приказываю вам все рассказать этому человеку.

Уилкс едва удержался от смеха. «А иначе вы меня отправите обратно в тюрьму? Так это меня устраивает больше, чем находиться здесь. Но с другой стороны, они в состоянии буквально выдавить из вас сведения: у военных есть лекарство, от которого и немой запоет в опере». Он пожал плечами:

– Хорошо. Я входил в подразделение, отправленное на Рим. Мы потеряли контакт с колонией и нашли в живых только одного человека, маленькую девочку по имени Билли. Все остальные были разорваны на куски такими же чудовищами, какое погубило этих ребят на катере. Когда мы удирали оттуда, одна тварь проникла на корабль. Погиб пилот, а корабль получил повреждения. Когда мы приземлились на Риме, нас было двенадцать. Я – единственный, кто вернулся оттуда, да еще эта девочка. Ее отправили жить к родственникам на Ферро, после того как стерли память. Она была хорошим ребенком, учитывая то дерьмо, что ей довелось пережить. Мы общались некоторое время на корабле. Она мне понравилась своей выносливостью... Потом я слышал еще про одно гнездо этих тварей, уничтоживших колонию на другой планете. Там вроде бы спаслись один десантник и пара гражданских. Когда я вернулся, медики залатали меня, затем разобрали на части мои мозги. И что интересно: никто не хотел знать ничего о чужих, пожирающих колонистов и откладывающих яйца в людей. Информацию засекретили и угрожали промыть мне мозги, если я открою рот. Это случилось больше двенадцати лет назад. Вот и все, конец истории.

– Уилкс, о вас остались не очень хорошие отзывы, – заметил Стефенс. Орон улыбнулся:

– Полковник, а что если я поговорю с капралом наедине?

Подумав, Стефенс согласно кивнул:

– Хорошо, я встречусь с вами позже, – и вышел. Орон улыбнулся:

– Теперь мы сможем побеседовать с вами свободно. Уилкс рассмеялся:

– Что? У меня на лбу написано, что я дурак? Разве здесь нет целой груды записывающих устройств, а полковник в соседней комнате не рассматривает нас в полном голографическом изображении? Не валяйте дурака, Орон, или как вас там зовут.

– Хорошо. Давайте сыграем в другую игру. Остановите меня, если я в чем‑то ошибусь.