- Барахлит он, что ли? У этих гражданских встречается такое старье, ой,

ой!

   - Бывает.

   - Или это спецлокатор.

   - Тоже возможно.

   Оба умолкли, ибо тема была исчерпана. Они и заговорили  только  потому,

что уж больно усыпляюще гудели моторы.

   Минуту спустя сигнал исчез, а еще через  минуту  оба  и  думать  о  нем

забыли. Самолет мерно продолжал пожирать пространство.

   Командиру корабля Уолту  Дикки  не  надо  было  бороться  со  сном.  Он

принадлежал  к  той  редкой  породе  людей,  которую  психологи   называют

"совами". Ночью такие люди не испытывают потребность в  сне,  чего  нельзя

сказать о дневных часах. Уолт, вероятно,  поразился  бы,  узнав,  что  это

качество наследственное, что род его  прямиком  идет  от  ночных  сторожей

обезьяньего стада. Ему это свойство доставляло одни неприятности, так  как

наша цивилизация,  в  сущности,  дневная  цивилизация,  и  к  "совам"  она

немилостива. Все же Уолт стал тем,  кем  хотел  быть  -  летчиком.  Частые

ночные полеты, которые он, к удовольствию товарищей, с готовностью брал на

себя, оказались нечаянным подарком судьбы.

   Полетным заданием был предусмотрен разворот на восток в районе  городов

Карсон-Сити и Рино, после чего предстояла работа  по  подавлению  помехами

наземной локационной станции. До этого момента у командира корабля,  равно

как и у второго пилота, никаких особых дел не было.

   Непохожесть  Уолта  делала  его  восприимчивым  к  посторонним  мыслям.

Иногда, вот как сейчас, он остро чувствовал  свое  одиночество.  Звук  его

самолета вкрадывается в ночной сон тысяч людей там, внизу. Он  их  никогда

не увидит, как и они его. Взаимно они друг для друга  вроде  символов.  Он

может только догадываться, как они живут, работают,  любят,  развлекаются,

глотают наркотики или шепчут нежные слова. Он сам по  себе,  они  сами  по

себе, меж ними расстояние, как между звездами  в  небе.  Что  же  в  таком

случае  значит  великое  и  прекрасное  понятие  -  страна?   Благодатная,

огромная, еще недавно, казалось, богом избранная, а сегодня неуверенная  в

себе, в своих идеалах, путях и целях? К худшему это  или  к  лучшему,  что

страна потеряла веру в свою непогрешимость?

   Уолт подумал об Экзюпери, книги  которого  знал  наизусть.  Часто  Уолт

задавал себе вопрос, почему он не видит мир так же глубоко  и  полно,  как

видел его этот парень? Оба они летчики. Оба мыслящие люди. И перед глазами

у них одно и то же. Впрочем, нет! Самолеты даже нельзя сравнить.  А  земля

двух разных времен? Интересно, что  открылось  бы  Экзюпери  с  двенадцати

тысяч метров и на реактивной скорости?

   Вглядываясь во мрак, Уолт пробовал это представить. Но ничего не было в

покровах ночи, кроме звезд в вышине и огоньков внизу.

   "Всю землю обволакивала сеть манящих огней; каждый дом, обратись  лицом

к бескрайней ночи, зажигал свою звезду".

   Так писал Экзюпери. Еще он, мигая бортовыми огнями,  слал  людям  внизу

привет.