— И мы очень благодарны ему, — сказал Йона. Мартин едва заметно улыбнулся, не глядя Йоне в глаза.

— Он стал очень разговорчивым после первого раза… но теперь вот откат. Не знаю, должна ли я упомянуть…

— Памела, можно тебя на два слова? — спросил Деннис.

— Погоди, я только расскажу, как Мартин…

— Если ты не против.

Следом за Деннисом Памела вышла в приемную. В гостевом туалете Деннис налил себе воды в бумажный стаканчик.

— В чем дело? — вполголоса спросила Памела.

— Мне кажется, зря ты собралась рассказать этому гипнотизеру о травме Мартина. — Деннис отпил из стаканчика.

— Почему?

— Во-первых, Мартин должен говорить сам, не торопясь, как ему удобно. А во-вторых, гипнотизер во время внушения может использовать эти знания недолжным образом.

— Но ведь речь о Мии…

79

Когда Памела с Деннисом вернулись к остальным, Мартин сидел на коричневой кожаной кушетке и покусывал пластырь на ладони. Эрик присел на край стола, а Йона смотрел в окно.

— Начнем, если вы не против? — спросил Эрик Мартина.

Тот кивнул и встревоженно оглянулся на приоткрытую дверь приемной.

— Будет удобнее, если вы ляжете, — доброжелательно напомнил Эрик.

Мартин, не отвечая, разулся, осторожно вытянулся на кушетке и устремил взгляд в потолок.

— Давайте сядем поудобнее и выключим телефоны, — предложил Эрик и закрыл дверь приемной. — Лучше, чтобы все молчали. Если кому-то понадобится что-нибудь сказать — пожалуйста, говорите негромко.

Он задернул шторы и убедился, что Мартин лежит удобно, после чего подкатил кресло и приступил к медленным упражнениям на расслабление.

— Слушайте мой голос, сейчас нет ничего важнее моего голоса… Я здесь ради вас. Вы в безопасности.

Эрик призвал Мартина расслабить пальцы ног; тот послушался. После указания расслабить икры он увидел, как мышцы на ногах Мартина обмякли. Эрик участок за участком проходил тело пациента, и Мартин, получив очередное указание, послушно расслаблялся.

— Все спокойно, умиротворенно. Веки тяжелеют…

По мере того как Эрик вводил Мартина в состояние особого оцепенения, при котором пациент отзывается на указания, его голос становился все монотоннее. Потом Эрик перешел непосредственно к индукции.

Вентилятор на столе щелкнул, закрутился в другом режиме, и шторы шевельнулись. Солнечный луч проник в щель между ними, прорезал комнату, осветил стопки книг и кипы бумаг.

— Вы ощущаете спокойствие и глубокое расслабление, — говорил Эрик. — Если вы услышите посторонний звук, сосредоточьтесь на моем голосе еще больше, еще больше расслабьтесь и сконцентрируйтесь на моих словах.

Эрик изучал лицо Мартина, его полуоткрытый рот, губы в трещинах, острый подбородок. Продолжая говорить, он отслеживал малейшее напряжение, чтобы пациент еще глубже погрузился в состояние покоя.

— Сейчас я начну обратный отсчет… С каждой новой цифрой вы будете расслабляться еще немного, — спокойно произнес Эрик. — Восемьдесят один, восемьдесят… семьдесят девять.

Продолжая обратный отсчет, Эрик, как всегда, погружался в воду вместе с пациентом. Стены, пол, потолок уплыли в сторону, мебель медленно колыхалась в темной толще океана.

— Вы расслаблены, вам ничего не угрожает, — говорил Эрик. — Вы слушаете только мой голос, сейчас есть только он… Представьте себе, что вы идете вниз по длинной лестнице, спускаетесь с удовольствием… с каждой услышанной цифрой вы спускаетесь еще на две ступеньки, становитесь все спокойнее, еще больше сосредотачиваетесь на звуке моего голоса.