— Знаете, что я думаю? — спросил Йона. — Что вы продолжаете хранить отцовскую работу о Цезаре.

Анита встала, поставила чашку в раковину и молча вышла из кухни.

Йона стал рассматривать стоявший на столе радиоприемник с выдвижной антенной. За окном мелькнула тень какой-то птицы.

Вернувшись, Анита положила на стол перед Йоной стопку страниц в триста. Листы были сшиты красной ниткой, на первой странице неровными, отпечатанными на машинке буквами значилось:

ОТРАЖЕНИЕ

Психиатрическое исследование

Университетская больница, отделение психиатрии

Профессор Густав Шееле, стационар психиатрической больницы в Сетере

Анита снова села, положила руку на монографию и взглянула Йоне в глаза.

— Не люблю врать, — сказала она. — Я приучила себя отвечать, что после смерти отца все сгорело… почти все, на самом деле. «Отражение» он держал дома.

— Вы хотели защитить его.

— Это исследование явило бы миру все злоупотребления шведских психиатров, — без выражения ответила Анита. — Папа стал бы Минотавром, доктором Менгеле, хотя он пишет об интересных вещах.

— Мне придется позаимствовать у вас рукопись.

— Вам придется прочитать ее здесь, с собой вы ее не заберете, — с отсутствующим видом проговорила Анита.

Йона кивнул, глядя ей в глаза.

— У меня нет какого-то особого мнения об исследованиях вашего отца. Мое дело — найти Цезаря до того, как он убьет еще пару-тройку человек.

— Но это же просто описание клинического случая, — попыталась объяснить Анита.

— В исследовании содержатся прямые или косвенные указания на личность Цезаря?

— Нет.

— В нем указаны имена или адреса?

— Нет, ничего такого… текст почти исключительно теоретический. Все описанные примеры наблюдались только в стационаре… У Цезаря не было документов, и к нам он явился пешком.

— Там говорится о норках или вообще о разведении животных?

— Нет. Точнее… В одном месте Цезарь пересказывает кошмарный сон: он лежит в тесной клетке.

Анита провела рукой по шее и левому плечу, причем ладонь нырнула под платье.

— Цезарь явился к вам домой и потребовал, чтобы его положили в больницу, что было потом?

— Его отправили в стационар. Сначала давали довольно серьезные препараты, подвергли стерилизации — тогда это было нечто само собой разумеющееся. Ужасно, но делали именно так…

— И?

— Когда папа предположил, что у Цезаря диссоциативное расстройство личности, он снизил медикаментозную нагрузку и начал цикл собеседований, которые и легли в основу его исследования.

— Можете описать их в двух словах?

— У папы был очень убедительный тезис: Цезарь страдает от двойной травматизации. — Анита погладила рукопись. — Первая травма произошла в раннем детстве, Цезарю не было еще и восьми лет, потому что кора головного мозга формируется примерно к восьми годам… вторая травма имела место, уже когда Цезарь был взрослым человеком — незадолго до того, как он явился к моему отцу. Первая травма создает предпосылки к тому, чтобы человек начал делить себя на несколько личностей… но по-настоящему диссоциация разыгрывается только после второй травмы. Папа сравнивал случай Цезаря со случаем Анны К. — женщины, в которой обитали около двадцати личностей… среди них был слепой, и зрачки Анны К. во время медицинского обследования не реагировали на свет.

Йона быстро пробежал глазами краткое описание на английском языке и стал читать содержание.