Йона быстро двигался к фуре.

Остатки жилого дома обрушились, в воздух взметнулось пламя, поднялся новый столб искр. Йону обдало жаром. Горела уже вся опушка, черный дым, завиваясь, поднимался к ночному небу.

Фура, тяжело отдуваясь, покатила вперед.

За рулем сидела молодая женщина, которую Йона еще не видел.

Мотор звучал как-то странно. Крутились огромные колеса, покрышка с хрустом раздавила остатки оконной рамы.

Йона на бегу перепрыгнул через изуродованную раковину. Тяжелые пластины бронежилета били по ребрам.

— Алиса! — закричала Памела и захромала за грузовиком.

95

Тяжелая машина проломила калитку и, погромыхивая, покатила по лесной дороге. Йона бежал между горящих обломков дома. В легких саднило от дыма, боль в боку усилилась. Йоне казалось, что в него втыкают ножи.

— Алиса! — срывающимся голосом кричала Памела.

Йона перескочил канаву, срезал путь через крапиву, выбежал на дорогу и схватился за заднее крепление тента. Девушка за рулем прибавила газу.

Заскрипел рычаг коробки передач.

Обломок трубы упал на землю, но Йоне удалось удержаться. Другой рукой он ухватился за задвижку и перебрался в прицеп-трейлер.

Пол ходил ходуном. Йона поднялся и увидел рядом с собой напольные часы.

Колеса крутились, поднимая облако пыли и мелкого сора.

Прицеп накренился, и Йона, чтобы не упасть, ухватился за металлический прут на потолке.

В багажном отсеке чего только не было.

Крупная мебель выстроилась вдоль прицепа, образуя посредине проход с вещами поменьше — ящиками, стульями, лампами и напольным зеркалом в золоченой раме.

В отсветах горящего дома Йона успел заметить в глубине прицепа Цезаря. Он сидел в кресле и смотрел в телефон; локти покоились на подлокотниках.

Одна щека блестит от крови, остатки уха кажутся мелким кружевом.

Перед Цезарем стояла Алиса. Рот девушки был заклеен серебристым скотчем. Пластиковая стяжка на шее не давала ей отойти от вертикального крепления. Ноздри почернели от сажи, бровь кровоточила.

Прицеп повернул, и Алиса вцепилась в опору руками, чтобы стяжка не рассекла ей горло.

Фура с грохотом углублялась в лес. Внезапно стало темно.

За рулем, судя по всему, сидела та самая Бленда. Запрыгивая в прицеп, Йона мельком заметил ее лицо в кабине.

Ветки деревьев и кусты со свистом хлестали тент. Через нейлон пробивался слабый свет от задних фар полуприцепа.

— Меня зовут Йона Линна, — заговорил Йона. — Я комиссар уголовной полиции.

— Это мой грузовик. Вы не имеете права здесь находиться. — Цезарь сунул телефон в карман.

— Оперативная группа уже едет. Побег для вас невозможен, но отказ от сопротивления может дать вам преимущества во время судебного процесса.

Йона предъявил удостоверение, перешагнул ворох шкурок, отодвинул позолоченный стул и протиснулся мимо громадного зеркала.

— Твои законы на меня не распространяются. — Рука Цезаря соскользнула с подлокотника.

Алиса не осмеливалась сорвать скотч со рта. Она поймала взгляд Йоны и замотала головой.

Йона прошел мимо застекленного шкафчика, слыша, как дребезжит в такт содроганиям прицепа фарфор. Он снова достал удостоверение — ему нужен был повод, чтобы подойти к Цезарю. Цезарь настороженно смотрел на него сквозь пыльные очки.

Между поставленным стоймя диваном и обитым мягкой тканью изголовьем кровати были втиснуты несколько секций позолоченной пластиковой лепнины.

Громко скрипнуло дышло, соединявшее полуприцеп с прицепом.

Пол под ногами крупно задрожал.

Йона стоял рядом с ведром, полным полароидных фотографий.