А посреди гравийной площадки рычал грузовик с полуприцепом.

Габаритные огни прицепа подсвечивали выхлопные газы, распускавшиеся в неподвижном воздухе, как кровь под водой.

Если бы не слова Беньямина о капканах, Йона бы, без сомнения, подходил к ферме по лесу, но теперь он держался узкой дорожки.

Из темноты проступил полуразвалившийся деревянный дом и — справа — контуры узких длинных строений, где помещались клетки для норок.

В тумане, висевшем над двором, мерцал свет фар.

В полутьме совершенно неподвижно, раскинув руки в стороны, как распятые, стояли три девушки.

Их фигуры напоминали рисунок на норочьем черепе, клеймо, Мартина на платформе метро. И Цезаря, стоящего у себя в камере в старом стационаре.

Йона медленно прокрался вперед, держа пистолет дулом вниз. Позади девушек сидела на краю старой ванны пожилая женщина. На коленях у нее лежала палка.

Одна из девушек покачнулась, но снова встала ровно. Она подняла голову, и кудрявые волосы соскользнули, открыв лицо.

Девушка была копией Памелы. Наверняка Алиса.

Йона приблизился к краю освещенного пространства. Девушка вся дрожала, ноги тряслись, руки вот-вот опустятся.

Старуха у нее за спиной тяжело поднялась и вскинула подбородок.

Перед домом залаяла собака.

Цезаря по-прежнему нигде не видно.

Штурмовая бригада прибудет через полчаса, не раньше.

Алиса сделала шаг вперед и опустила руки. Она тяжело дышала, грудь поднималась и опускалась рывками.

Йона поднял пистолет. Старуха выпустила из рук палку и подошла к Алисе сзади.

Рядом с ней что-то поблескивало.

В правой руке старуха держала топор.

Йона прицелился ей в плечо. Палец лег на спусковой крючок.

Если придется стрелять, он выдаст себя, и тогда иметь дело с последствиями ему придется в одиночку.

Алиса отвела от лица волосы, пошатнулась и повернулась к старухе.

Кажется, они о чем-то говорили.

Алиса умоляюще сжала руки перед собой. Старуха улыбнулась, что-то проговорила и вдруг вскинула топор.

Йона выстрелил и попал ей в плечо. Кровь из выходного отверстия брызнула на ванну, стоявшую за спиной у старухи.

Топора она не выронила.

Йона выстрелил старухе в локоть. Одна из девушек бросилась к Алисе и оттащила ее в сторону.

Лезвие топора едва не задело ее лицо.

Старуха разжала руку, топор упал на камни и отлетел в темноту.

Между домами гремело эхо выстрелов.

Возбужденно лаяла собака.

Алиса с размаху села на землю.

Старуха, пошатываясь, отступила назад и нагнулась за палкой. Кровь толчками выхлестывала из ран.

Из длинных домов донеслись испуганные крики.

Йона, подняв пистолет, выбежал в круг света и увидел, что Алису оттащила Мия Андерсон.

— Йона Линна, уголовная полиция, — негромко сказал он. — Где Цезарь? Мне надо знать, где он.

— Таскает в фуру всякое барахло из дома, — ответила Мия. — Ходит туда-сюда…

— Он увел с собой Бленду, она за рулем, — проговорила третья девушка и опустила дрожащие руки.

Йона навел пистолет на стоявшую перед домом фуру, одновременно доставая наручники.

— Кто такая Бленда?

— Одна из нас.

Алиса оперлась о Мию, удивленно посмотрела на Йону, мучительно закашлялась и чуть не упала. Девушка вытерла рот и хотела что-то сказать, но не смогла произнести ни слова. Мия обняла ее, твердя: «Все будет хорошо».

Старуха смотрела на окровавленные пальцы как на что-то непонятное. Левая рука так сжала палку, что костяшки побелели.

— Бросьте палку и вытяните руку вперед, — сказал Йона.

— Я ранена, — пробормотала старуха и медленно перевела на него взгляд.