— Цезарь — это я?

— Да, — ответила Памела и взглянула в испуганные глаза мужа.

Мартин опустил взгляд и постоял неподвижно. Потом повернулся к Памеле спиной и, держась за прутья на потолке, пошел к шахте.

Когда он пересек середину, прицеп начал крениться. Колесо подкатной тележки поднялось.

Мебель и битое стекло съехали по полу и полетели в провал.

Прицеп накренился. Мартин остановился, держась за крепления.

Обломки, отколовшиеся от скалы, посыпались вниз, застучали по стенам провала.

Раздался оглушительный скрежет. Бездна как будто что-то учуяла, ожила и своей громадной пастью поглотила Цезаря.

Прицепа больше не было.

Повисла неправдоподобно долгая тишина. Потом передняя часть прицепа с грохотом ударилась о скальный выступ метрах в тридцати внизу. Прицеп перевернулся, продолжил падение в темноту, ударился о дно карьера и разлетелся, подняв тучу пыли.

Памела отвернулась. Грохот эхом отдавался от стен провала. Дрожащей рукой Памела провела по губам, посмотрела на свою машину, смятую ограду и посыпанную гравием дорогу на склоне.

За лежащим на боку тягачом она рассмотрела две фигуры. Фигуры поднимались по склону, идя вдоль дороги.

Памела шагнула вперед, отвела волосы с лица.

Йона двигался медленно, глаза его были закрыты. Он обхватил Алису за пояс и, кажется, тем не давал ей упасть.

Памела, хромая, побежала к ним. Она сама не знала, правда ли она зовет дочь или все происходит только у нее в голове.

Памела подбежала к Йоне с Алисой, и они остановились.

— Алиса, Алиса, — плача, приговаривала Памела.

Она взяла лицо дочери в ладони, посмотрела ей в глаза — и, как в теплую воду, погрузилась в чувство неизъяснимой благодати.

— Мама, — улыбнулась Алиса.

Они упали на колени и крепко обнялись. Издалека донеслись сирены полицейских машин и скорой помощи.

97

В захватанном экране телефона отражался свет люминесцентной лампы. По экрану шла красная заставка Си-эн-эн «Срочные новости из Швеции».

На гравийной площадке, окруженной ельником, появились полицейские в черном, в шлемах и с автоматами.

Перепачканных девушек вели к машинам скорой помощи, укладывали на носилки. На заднем плане дымились остатки дома, рухнувшего после пожара.

— Кошмару конец, — говорил ведущий. — Преступники удерживали в неволе на звероферме в окрестностях Хедемуры двенадцать девушек. Некоторые пробыли в плену целых пять лет.

На снимках с дрона были видны несколько сгоревших строений посреди леса. Далее в новостях сообщалось, что полиция пока не хочет давать комментарии касательно личности преступника.

У одной из девушек брали интервью, пока вокруг нее хлопотали парамедики.

— Он был совсем один, этот полицейский. Нашел нас, приехал сюда… господи. — Девушка заплакала. — Я просто хочу домой, к маме и папе.

Девушку повели в ожидавшую ее скорую помощь.

Люми остановила запись выпуска, на миг прикрыла глаза, потом взяла телефон и позвонила отцу.

Слушая гудки, она вышла из институтского ателье и пошла по коридору. В трубке прозвучал встревоженный голос Йоны:

— Люми?

— Я смотрела новости, про тех девушек…

— А-а, это… все хорошо, что хорошо кончается.

У Люми так дрожали ноги, что она села на пол, привалившись спиной к стене.

— Это же ты их спас, да?

— Мне помогали.

— Папа, я была такой дурой. Прости.

— Вообще-то ты права. Мне и правда пора завязывать с полицейской службой.