– Видно, что махараджа не отличается скромностью, – заметил Руэл, осаживая жеребца и спешиваясь.

– Да, – кивнула Джейн, протягивая руки и отмечая про себя, как легко она привыкла принимать его маленькие знаки внимания. – Он любит пустить пыль в глаза.

Достав ключ, она отперла дверь, и они вошли внутрь.

Миновав вагон для пассажиров, Джейн остановились у вагона, предназначенного для махараджи.

Руэл замер в немом восхищении, разглядывая работу неизвестного ему мастера.

– Это грандиозно, – прошептал он наконец после долгого молчания.

– Сама дверь сделана из бронзы, но покрыта толстым слоем золота. Рисунок представляет собой райский сад. – Джейн насупилась. – Но она обошлась нам слишком дорого.

Эта чертова дверь во всех смыслах обошлась ей слишком дорого, и в последнее время Джейн не в состоянии была восхищаться ею. Но сегодня она снова смогла взглянуть на нее как бы со стороны, глазами Руэла.

С обеих сторон дверь обрамляли два цветущих дерева. Причудливые тропические цветы почти скрывали ветви, образуя своеобразный узор. В центре сада, рядом с женщиной, одетой в сари, играли тигр и газель. Женщина смотрелась в маленькое зеркальце и не обращала внимания на зверей.

– Превосходная работа! Ничего подобного я никогда не видел. Кто ее сделал?

– Какой то местный мастер, – ответила Джейн. – Ну что, идем?

– Нет, подожди еще немного. – Его взгляд сосредоточился на одном из стволов дерева с левой стороны двери. – Что это? – спросил он и рассмеялся. – Боже, да это же змея!

Джейн надеялась, что он не заметит змеи, обвившейся вокруг ствола.

– Ну, конечно, змея. Какой райский сад без змеи!

Растерянная улыбка бродила по лицу Джейн, которая не знала, как отвлечь внимание Руэла.

– Тигр тоже очень выразителен, разве нет?

– Да, неплох, – ответил Руэл, снова возвращаясь к змее. – «Изысканная гадость», – пробормотал он.

И, к большому облегчению Джейн, спросил:

– А можно взглянуть на вагон изнутри?

– Разумеется. – Джейн вытащила из кармана связку ключей, но затем вдруг заколебалась, словно вспомнив, что за дверью находится то, что ей не хотелось бы показывать Руэлу. – Но там ничего необычного нет. Может, хватит на сегодня?

Он изучающе посмотрел на нее.

– Что же там такое, что ты не хочешь показать мне?

Она нетерпеливо пожала плечами.

– Ради Бога, смотри, если тебе хочется попусту тратить время. Мне все равно.

– Спасибо. Не откажусь. – Он вошел в вагон. – Идем со мной?

– Я все это уже видела тысячу раз, – ответила она.

Но Руэл протянул руку, и Джейн, почему то подчинившись, пошла вместе с ним.

– Только побыстрее, пожалуйста. Мне хочется пораньше вернуться к себе.

– Да, ты, наверное, проголодалась… – Руэл поднял фонарь, который он прихватил с собой в вагон, потому что, как только солнце заходило за горизонт, тьма сразу окутывала землю, будто падал теплый темный занавес.

Свет фонаря заплясал на обитых малиновым бархатом подушках диванов, полированных, сделанных из тикового дерева столиках, на занавесках с кисточками, которые украшали инкрустированные перламутром рамы окна. Приподняв фонарь повыше, он увидел восемь картин, развешанных по стенам.

Руэл присвистнул.

– Их выбрал сам махараджа, – пояснила Джейн. – Он приказал перенести эти полотна из дворца.

– Наложницы, ублажающие своего господина… Влюбленные, предающиеся утонченным забавам… Сюжеты, без сомнения, навеяны «Камасутрой».