Мира предполагала, что это плащ-трансформер со множеством вариантов подкладки – от тонкого шелка до песцового меха. Со шляпой мужчина не расставался нигде. Раздеваясь в Мирином кабинете-шкатулке, клал ее рядом на стол. Тхор не исключала мысли о прослушке, вмонтированной в подбой или окантовку.

В первую встречу клиент не назвал настоящего имени, но предложил величать его Марком. Приезжал Марк уже десятый год подряд, оставляя черный «Ламборгини» с водителем за тыльной стороной куриного дома.

Судя по раскладам, которые заказывал Марк, он был кем-то из правительства. Платил щедро, задерживался на несколько часов. Обычно в день приема «серого» человека Мира никому больше визитов не назначала.

– Что же вы мерзнете на улице? – оправдывалась Тхор, вылезая из «Мерседеса». – Прошли бы внутрь, погрелись.

– Вся моя жизнь проходит в кабинетах, Мира, – улыбнулся Марк. – Так что постоять лишние полчаса на морозце – одно удовольствие. Истлевшая листва, знаете ли, спешащие люди, продрогшие кошки, – указал он на дрожащую черную Маню, что безуспешно пыталась подлезть в заколоченный подвал. – Чуете, какой будет зима?

– Какой? – переспросила Мира.

– Тяжелой. Очень тяжелой. Пожалуй, самой тяжелой за последнее десятилетие.

Марк мыслил глобально. Его не интересовала безответная любовь, семейные проблемы, собственное здоровье. Он со товарищи вершил судьбу страны, пытаясь с помощью Миры заглянуть за горизонт логических прогнозов. Поэтому, увлекшись серьезным многоступенчатым раскладом, Тхор не придала значения мужику, который ворвался в ее кабинет, представился таксистом и отдал ей черный мешочек.

– От этого, как его… ну самого первого. Из Библии, – споткнулся он о пристальный взгляд «серого» человека.

– Адама Ивановича? – уточнила Мира.

– Его самого.

Тхор кинула бархатный сверток в ящик стола и продолжила сеанс с Марком. Вечером, пытаясь найти ключи, она вновь наткнулась на ворсистую ткань и нащупала там нечто величиной с горошину. Вынула кристалл, потерла между большим и указательным пальцами, обнаружила странную фигуру внутри, приблизила к глазам и отпрянула, отбросив бриллиант на стол.

– Так вот в каком виде ты хозяйничаешь на Земле! – воскликнула Мира, узнав в камне знакомый лик из снов. – Теперь понятно, почему Адам рванул в Тибет. Исполняешь желания, поганец?

Со стороны ее бурчание напоминало разговор с человеком, бесконечно родным и изрядно осточертевшим.

– И до меня добрался, значит. Хочешь поиграть? А давай!

Пока она перебирала мелочовку на столе, наводя порядок, черный мешочек из-под камня упал с левого края и застрял в щели между столом и пузатой тумбочкой на кривых ножках.

– Черт с тобой, потом подниму, – пробормотала Мира и бросила бриллиант во внутренний карман крупного шопера, в котором банковские карты мешались с палетками теней, губными помадами всех оттенков, двустворчатым зеркальцем, муфтой от автомобильных дворников, мини-отверткой, бог знает, на какой случай, и парой паучей влажного кошачьего корма, предназначенного для Жюли.