Черноволосая Дина училась в той же школе классом младше, жила двумя этажами ниже, лет до пятнадцати была незаметной еврейской девочкой. Пересекались иногда на лестнице, встречались на улице, виделись на районных праздниках, но интереса друг другу не проявляли. Дина была спортсменкой, занималась теннисом, вместе с ранцем на спине всегда таскала ракетку. Невысокая, коренастая, с крепкими ногами – красавицей не слыла, да и классическому образу физкультурницы не очень соответствовала.

Толчком к высокому чувству стал разговор, невольно подслушанный Адамом в спортзале. В школу часто заглядывали тренеры из разных секций – подбирали себе детей. Теннисный корт находился неподалеку, а потому частым гостем на уроках физкультуры были «ракеточники».

– Да никого ты здесь не найдешь, – говорил физрук высокому мужику, – класс вялый, подготовка слабая.

– Не скажи, – отвечал тренер, – у меня глаз наметан. Вот семь лет назад пригласил Дину Кацман, казалось бы: узкие плечи, широкие бедра, попа тяжелая, росток небольшой, прямо тетя Груша – все против правил, – а гляди ж ты! Лучшая теннисистка города!

Что именно поразило в этих словах Адама, «тяжелая попа» или «лучшая теннисистка», – неизвестно, но он стал постоянно искать встречи с нестандартной девочкой. Поджидал из школы и, пока она с подружками шла до остановки автобуса, плелся сзади, рассматривая ее фигуру.

Ну да, плечи узковаты. Ну да, бедра внушительные, но зато походка!.. Она шла легко, невесомо, немного подпрыгивая, как теннисный мячик, и от этого казалось, что сине-белые кеды не касаются земли. В автобус, гармошкой отворивший двери, запрыгивала словно с трамплина, задевая ракеткой ворчащих теток и проталкиваясь вперед. Через окно Адам мог видеть ее ладошку, тщетно пытавшуюся ухватиться за верхний поручень. Это было трогательно и смешно: Дина до него не доставала. В школьном буфете она брала булочки с компотом и за соседним столом лопала их самозабвенно, откусывая громадными кусками. Ее щеки надувались шариками, как у хомяка, и ходили ходуном вокруг маленького веселого носа. На контрасте хрупкая утонченная подруга, сидевшая рядом, долго выковыривала пальчиком изюм, а затем, отрывая по крохотному кусочку, отправляла тесто в рот.

Адам чувствовал, что булочка Дины куда вкуснее остальных, что земля под ней тверже, воздух чище, солнце ярче, а трава зеленее. Ему тоже хотелось быть частью мира, такого избирательно счастливого в радиусе Дины и весьма невзрачного вокруг других.

Еще одним фактором в пользу малышки Кацман стала ее популярность в кругу бандитов из «дома сельского». Прямого отношения к братве Дина не имела. Ее семья была интеллигентной, инженерно-художественной, высоконравственной, выспренно-наивной. Папа разрабатывал проекты гидросооружений, мама учила детей рисованию. В этой же комнате, через фанерную перегородку с Кацманами, жили Бабоновы: прачка, сантехник и двое погодков-сыновей – Паша и Валера. Младший Валера к моменту совершеннолетия отсидел за разбой уже три года, старший Паша до сих пор чалился в колонии. Валера слыл местным паханом, в «доме сельского» курировал малолетнюю группировку и имел кликуху Бабуин. Несмотря на свои восемнадцать, учился в седьмом классе, ибо годы заключения и руководство бандой отвлекли его от образовательного процесса. В этот же класс ходил младший брат Дины – Йося, худенький тринадцатилетний пацан, как и мама, склонный к рисованию и художественному восприятию действительности.