Пора, решил Блейд. Он пригнулся к одному из носовых орудий, уверенно навел его на грот‑мачту торговца и поджег запал. Раздался грохот, взметнулись клубы едкого порохового дыма, и через секунду тяжелое ядро с треском врезалось в мачту брига, срезав ее посередине. Громадный обломок, вместе с реями, такелажем и свернутыми парусами, рухнул на палубу, давя и калеча несчастных защитников. По палубам «Жаворонка» прокатился торжествующий рев. Купец был парализован, половина стрелков и капитан погибли, судно беспомощно закачалось на мелких волнах. Корпус торгового корабля надвигался, и пираты с лихорадочной поспешностью начали готовить абордажные крючья.

Удар! С диким гиканьем отряд головорезов рванулся на борт торговца, прыгая вниз с высокой палубы галиона. Остатки его команды даже не пытались сопротивляться; их просто пошвыряли за борт, не удосужившись даже прирезать. Затем ховестары ринулись в трюмы парусника, где, против ожиданий, была обнаружена весьма богатая добыча: ритолийские меха, свертки парчи из Гози и большой груз какой‑то местной пряности. Она высоко ценилась в странах Акрода, как понял Блейд на следующий день из отрывочных замечаний ховестаров, пересчитывавших и деливших добычу. Бриг Айола сочла недостойным внимания ввиду небольших размеров; она рассчитывала в будущем захватить что‑нибудь получше. Один залп бортовых орудий «Жаворонка», и разграбленное судно, заваливаясь набок, начало медленно погружаться в зеленовато‑голубую пучину.

Над плечом Паллона уже хлопотал корабельный целитель и маг Онбол. Блейд сильно сомневался в колдовских талантах этого невидного человечка преклонного возраста, но лекарем он был отменным: ловко извлек стрелу, остановил кровь густой, мерзко пахнувшей мазью хла и перебинтовал рану канонира. Потом Онбол поднес к его ноздрям флакончик синего стекла с каким‑то зельем; Паллон чихнул, заворочался и пришел в себя.

– Пушки?.. – спросил он, едва приподняв веки.

– Целы, – столь же кратко доложил Блейд.

Канонир приподнял голову, уставившись на купеческий бриг. Сейчас над водой торчали лишь обломок грот‑мачты и фок с разодранными парусами.

– Похоже, ты неплохо поработал, парень?

– Стыдно промахнуться из таких орудий, – Блейд ласково похлопал медный ствол.

– Добро… Меч и порох! Из тебя выйдет отменный стрелок!

– Спасибо на добром слове, приятель. А сейчас я помогу тебе добраться до койки.

Подхватив канонира на руки, Блейд снес его вниз, в кубрик пушкарей. За ним семенил Онбол; маг собирался прочитать над раненым некие заклятья, чтобы злые духи не смогли вселиться в ослабевшее тело Паллона.

На следующий день начались подсчет и сортировка добычи, беспорядочно сваленной на верхней палубе галиона. С особым пристрастием был исследован увесистый сундучок с драгоценностями, извлеченный из капитанской каюты торговца; видимо, из‑за этих побрякушек купеческое судно и сопротивлялось столь упорно. В сундуке находились шейные цепи и ожерелья из золота и серебра, украшенные самоцветными камнями, несколько богатых диадем работы удрарских ювелиров, огромная брошь с изумрудами чистейшей воды, пояса из серебряных пластин, инкрустированных чем‑то похожим на янтарь, резные подвески из кости и пара чеканных бронзовых шлемов.

Богатая добыча, подумал Блейд, однако Айола, Ратаг и некоторые пираты постарше выглядели недовольными. Странно! Что же, если не золото и камни, расшитые ткани, пряности и богатое оружие, могло цениться в этом средневековом мире? Деньги? Но на дне капитанского сундука лежала дюжина мешочков со звонкой монетой. Тем не менее Айола, лишь взглянув на них, презрительно скривила яркие губы. Блейд решил про себя, что в ближайшую же ночь попытается выяснить причину такого разочарования у самой хозяйки галиона.

Когда с подсчетами было покончено, а раны, серьезные и полегче, были перевязаны – не столь аккуратно, как у Паллона, зато со множеством заклинаний и пришептываний, – Черная Сестра собрала всю команду у грот‑мачты.