Разведка на воде обошлась без жертв. Днем «Коршун», развернув все паруса и искусно маневрируя, вступил в артиллерийскую дуэль с южной цитаделью, пославшей десяток‑другой ядер в увертливого наглеца. Пушки Ринвела стреляли на полмили, однако дальность прицельного огня была, видимо, вдвое меньше. Перезарядка занимала минут семь, но орудия палили попеременно, залпами трех батарей по шесть‑семь пушек в каждой. И пушкари у герцога были отменные! Снаряды не раз пенили воду в считанных ярдах от корпуса «Коршуна», а одно раздробило стеньгу на фок‑мачте. Остальные суда ховестаров наблюдали за этим поединком с молчаливым и, как показалось Блейду, сочувственным вниманием; видно, такие лихие наскоки не были редкостью и помогали отводить душу.

Ночью Аталир послал к южному форту ялик, остановившийся в двухстах ярдах от стен. Остальное сделали пловцы. Им, правда, пришлось ждать отлива, чтобы вернуться назад, но все же разведку успели завершить еще в темноте. Глубина у отвесных скал была не меньше тридцати футов – вполне достаточно, чтобы ховестарские брандеры уткнулись в основания стен, а не сели на мель где‑нибудь посреди бухты.

Все это Аталир выложил Блейду и Черной Сестре – вместе с сожалениями, что толщину стен крепости узнать не удалось. Блейд, правда, сам видел, как ядра пятисотфунтовых пушек «Коршуна» отскакивали от стен, словно орехи, но это его не слишком беспокоило. Одно дело – пушечный выстрел, и совсем другое – корабль, начиненный бочками с порохом, который взлетит на воздух у самых амбразур. Скалы, конечно, устоят, и форт не развалится на части, но встряхнет его хорошенько. Блейд отдал бы сейчас правое ухо, чтобы узнать, как закреплены огромные кархаймские пушки, но – увы! – это было невозможно.

– Ну, я сделал все, что мог, – Аталир ухмыльнулся. – Две вылазки с обстрелом и промеры глубины… все, кроме толщины стен и герцогской наложницы в постель, – он подмигнул советнику, не обращая внимания на суровый взгляд Черной Сестры. – Теперь ты понимаешь, почему Кархайм считается неприступным? Что будем делать?

– Абсолютно неприступных крепостей нет, – уклонился Блейд от прямого ответа. – Мы…

Слитный грохот выстрелов на миг оглушил его: амбразуры обоих фортов окутались клубами дыма. Внезапно из пролива выскочил корабль и помчался на север, подгоняемый свежим утренним бризом; вначале он прижимался к берегу, где пушки цитадели могли прикрыть его, потом резко повернул в открытое море.

Необычное судно, решил Блейд, наблюдая за этим стремительным бегством; казалось, узкий корпус, над которым круглилась громада парусов, вот‑вот оторвется от воды и взлетит. Корабль мчался мимо парусников ховестаров, промелькнул в четверти мили от «Жаворонка» и вырвался на свободное пространство. Пиратские корабли один за другим поднимали паруса и маневрировали со всей доступной прытью, готовясь броситься в погоню за легкой кархаймской каравеллой.

С мостика долетел возбужденный возглас Ратага:

– Поднять паруса!

– Отставить! – в голосе Черной Сестры чувствовалось раздражение. – Меч и порох, – пробормотала она, – надо бы протащить этого болвана под килем… промыть ему мозги.

Аталир едва заметно пожал плечами:

– Да, бесполезная затея. Эта птичка – из самых быстрых в Акроде. – Он повернулся к Блейду и пояснил: – Обыкновенно на таких судах Ринвел и отправляет свой товар покупателям.