Царевичу не хотелось расставаться с воспитателем, и он взял его под руку.

— Добро, — сказал Алексей Михайлович. — Загляни ко мне, Федя, как освободишься от занятий с Алёшей.

В царских сенях прибавилось сильных людей: бояр, окольничих, думных дворян. Появление великого государя заставило всех замолчать и склониться в поклоне. Алексей Михайлович взглядом отыскал высокорослого дьяка Посольского приказа Алмаза Иванова и кивком позвал его за собой.

— Отыщи Никифорова! — велел он комнатному стольнику. — Его, поди, затёрли на крыльце и не дают пройти в сени.

Хотя в саду было безветренно и светило солнце, руки у царя озябли, он подошёл к креслу, взял в охапку большого рыжего кота и устроил его у себя на коленях.

— Что, дьяк, невесел? — сказал Алексей Михайлович. — Или у тебя в Посольском приказе какой-нибудь подьячий своровал, как Войка Нащекин?

Алмаз удивлённо глянул на царя, но не смутился, ибо ведал, что тот был горазд на неожиданные и каверзные выпады.

— В Посольском приказе, великий государь, переметчиков нет, — поклонившись, ответил дьяк.

— Ты меня утешил, но я этих слов не слышал, — усмехнулся Алексей Михайлович. — Ради твоих заслуг это, заметь, делаю, чтобы не наказывать тебя двойной карой, если из твоих ребят кто-нибудь сворует и переметнётся, хотя бы к шведам. Кстати, есть ли вести об их новом короле?

— На шведский престол воссел молодой король Карл, по счёту одиннадцатый, — уверенным голосом произнёс Алмаз. — В межкоролевье, как тебе, великий государь, ведомо, все посольские и переговорные дела встали, послы начали отговариваться от утверждения Валиесарского договора тем, что им от нового короля нужна новая грамота, но дело явно не в грамоте.

— А в чём тогда? — настороженно глянул Алексей Михайлович.

— Есть сведения, что шведы вздумали с поляками замириться, отказаться от Валиесарского договора и потребовать для себя условий Столбовского мира.

— Стало быть, придётся отдать шведам все города на балтийском побережье, — нахмурился царь. — А эти известия верны?

— Они от моего человека в Стокгольме, — сказал дьяк. — До сей поры всегда подтверждались. О том же доносит наш доброжелатель из Кракова. Поляки не могут опомниться от радости после наших неудач в Малороссии, воспряли духом и желают мира со Швецией, чтобы всеми силами воевать с нами.

— Надо этому помешать! — воскликнул Алексей Михайлович и покраснел от гнева, но ещё больше от осознания той правды, что у него нет сил восприпятствовать неблагоприятному развитию событий. Шведские и польские послы съехались в Оливе и спешили изо всех сил заключить мир, который сразу ставил Россию в заведомо проигрышное положение в отношениях с этими странами.

Шесть лет назад Переяславская рада единодушно высказалась за воссоединение Украины с Россией, а более чем сто тысяч не присутствовавших на раде казаков дали поручную запись, что они поддерживают это решение. Вскоре началась война между Россией и Речью Посполитой, которая была поначалу весьма удачной для русских войск и казаков Богдана Хмельницкого. Были заняты в 1654 году города Дорогобуж, Рославль, Орша, Гомель, Могилев, Смоленск, Полоцк, Витебск, и поляки терпели одно за другим поражения. Однако в самый разгар русских успехов в войну вмешалась Швеция, занявшая значительную часть территории коренной Польши, включая Варшаву и Краков.

— Не поторопились ли мы в своё время объявить войну Швеции? — задумчиво промолвил Алексей Михайлович. — Помогли устоять Польше, а ведь желали другого — заиметь Лифляндию, а нет, так хотя бы добрую гавань в Финском заливе.