К сожалению, ситуацию это не упростило. Шильдкнехт лично перечислила важнейшие пункты.

Да, господин Тойер арестовал объявленного в розыск поджигателя. Однако в тот день он сам назначил себе отгул. А поскольку изобретательность следовало проявлять на работе, а не в отлынивании от нее, его подвиг не заслуживает особой похвалы.

Он использовал для преследования скутер, которым завладел крайне грубыми методами. Владелец транспортного средства решил подать жалобу. Наконец, владелец не был студентом.

– Молодой человек радиожурналист, сейчас он намерен раздуть большой скандал.

– Как будто это имеет какое‑то значение, – фыркнул Тойер, оказавшись в родном кабинете. – Раньше паршивец наверняка учился.

На сей раз гаупткомиссар по всей форме подал заявление на отпуск и получил его без всяких бюрократических проволочек. Возле пасторского дома он пока не побывал, и теперь хотел всерьез отнестись к совету начальницы и там не показываться. Ребята с ним почти не разговаривали.

– Ладно, через денек‑другой я снова вернусь, – пробормотал он, передвинув пару бумаг.

– Отдохните, – буркнул Хафнер. – От нас.

– Я вам тогда наговорил… Зря, я жалею об этом. Как мы теперь поступим с квартирой? – Он неуверенно посмотрел на Лейдига. – Наш уговор остается в силе?

Тот кивнул, не глядя ему в глаза.

– Ну, я пойду.

Четверг – свободный день. Что ж, поглядим…

Он разругался по телефону с Ильдирим. Потом направился в плавучий ресторан и по ошибке заказал себе блюдо из потрохов. После чего, твердо решив напиться и мучаясь жирной отрыжкой, он протащился по шикарным кабакам Нойенгейма. Оказалось, что кое‑какие свои решения ему удается выполнить. Он споткнулся на лестнице, добрался до постели, украшенный зловещим кровоподтеком, и впал в забытье под пульсирующую в ноге боль, которую, как это ни смешно, казалось, слышал.

– Господин комиссар?

На Дане были белые летние брюки. Неужели этот проходимец был бесчувствен ко всему, даже к холоду?

– Я вовсе не к вам. Мне нужен Пильц, Шустер, тот, безрукий…

Дан вежливо шагнул в сторону, освобождая проход:

– Конрад ушел.

Тойеру пришлось проглотить это известие. Ему хотелось еще раз потрясти бывшего террориста. Он смутно представлял себе, как что‑то докажет всем, даже умному Фабри. И сейчас…

– Кто‑то ему позвонил, понятия не имею, кто именно… И вообще, откуда мог звонивший знать, кто он такой. Но, кажется, Конрад страшно испугался. Выпьете кофе?

Тойер с благодарностью принял предложение.

Дан глядел на сад, небрежно развалившись на софе. Готовить кофе он умел, Тойер был вынужден это признать.

– Прекрасный день, правда?

Таковым этот день полицейский не воспринимал. Впрочем, Дан был прав – тонкий, еще чистый снежный покров, неяркое январское солнце.

– Вы не поверите, но я все время прикидывал, не позвонить ли вам. Конрад в самом деле был вне себя… Я предполагаю, что это кто‑то из его бывших соратников и что он упрекал его в предательстве…

– Предательстве?

– Когда его взяли, он прихватил с собой еще несколько человек. Разве об этом не написано в ваших материалах?

Тойер покачал головой:

– Министерство скупо делится с нами такой информацией.