Я знаю, о чем подумали Сумароков и участковый, переглянувшись: старик был отцом одного из тех, у кого на момент преступления алиби отсутствовало, и кто, между прочим, «чалился» по 78‑й – за контрабанду, так что основания выгораживать непутевого отпрыска у него были.

– Расскажите все по порядку.

– Що казати… Був я у пивной. Вин пидъихав.

– Один?

– Хто?.. А, ни. Удвох. Один не выходив з «москвичу». А цей вышел, зайшов у пивну. Постояв, поглазев и пийшов соби.

– А почему вы его запомнили?

– Так бильш там никого не було. Колы я назад ишов, бачил цей «москвич» биля хаты Гайдуковых. Мабуть, вин Гайдука молодшего шукав.

– Во сколько это было?

– У вечори. Пивна вже зачинялася. Годин десь так у симь, мабуть, у восьмой.

– Того, второго, вы разглядели?

– Ни, не бачив, – помотал головой старик. – Я ще до них не дийшов, як воны видъихалы вид хаты Гайдукив.

– Номер «москвича» вы не запомнили?

– Та навищо вин мени був потрибен?

– Старый, новый «москвич»? Раньше его не видели?

– «Москвич» новый. Ранише не бачив.

– Какого цвета?

– Такий жовтый… темно‑жовтый, як осинний лист. Теперь Сумароков косанул на меня, я торжествующе улыбнулся и подмигнул: именно такой «москвич» примелькался мне на трассе Градинск – Краснодар. И хотя «такой» и «тот же» – понятия суть разные, я почувствовал охотничий азарт.

Мы вышли на улицу Каштановую. Пивная «Янтарь» находилась по левую руку в двух кварталах. Сумароков направил туда Ордынского, которого теперь иначе как старшим сержантом не называл и обещал произвести его в прапорщики, если тот узнает номер «москвича». В пивную Ваня согласился идти с удовольствием. Такое же удовольствие я видел на его лице, когда выяснилось, что на четвертого диггера не хватает каски.

– Кто этот Гайдуков? – спросил Сумароков у участкового, прибавляя шагу.

– Заробитчанин, – односложно ответил тучный старлей. – До колонии работал взрывником на «Южной». Два года тому назад освободился, был моим поднадзорным. Режим не нарушал, но, когда срок вышел, зачастил на заработки куда‑то.

– Он хромал?

– Хромал?.. М‑мм… Нет, такого я что‑то не припомню. Очень даже прыткий парень… да какой там парень – под сорок.

– А сидел за что?

– За драку сидел. Пьяная драка с поножовщиной.

– Очень интересно! – почесал затылок Володя. – Значит, говорите, взрывником работал?..

На стук у Гайдуковых долго не отпирали, затем в сенях что‑то громыхнуло, и на веранду, чертыхаясь, вышла высокая полная женщина с гладко зачесанными назад волосами и глазами навыкате. Увидав участкового в форме, испуганно остановилась.

– Отпирай, Галина, не видишь – гости к тебе. Она провернула ключ.

– Что опять натворил? – спросила упавшим голосом, пропуская нас в дом.

– Кто?

– Не я же!

– Сергей‑то? А с чего ты взяла, что…

– А с чего бы ты сюда приходил, Козуб? – В голосе ее зазвучало не то презрение, не то готовность выпустить когти, а глаза стали тревожными и увлажнились.

– Ладно, где сам‑то?

Мы вошли, поздоровались.

– Уехал. – Куда?

– А он мне что, говорил когда‑нибудь?

– Пацан в школе?

– Дочь у меня, Козуб.