– И номер «люкс» в отеле? – съязвил Яковенко, отчего‑то встав на цыпочки.

– С видом на море, – уточнил я.

2

На любовь с первого взгляда я и не рассчитывал. Не знаю, позвонил ли Завьялов Рудину или самому Куликову, но окна номера в отеле «Якорь» и в самом деле выходили на море. На радостях я не стал обижаться на предоставленный в мое распоряжение новенький «ниссан» вместо «мерседеса».

Едва я успел принять душ, как в дверь моего «люкса» постучали. На пороге стоял рыжий мужчина моих лет в кожаной куртке.

– Тра‑та‑та‑та!!! – сказал он вместо приветствия и направил мне в грудь ствол автомата «АГ‑043». – Ты убит! Падай!

Я подумал, что в отместку за привередливость мне подобрали напарничка из личного состава местной психушки.

– Инспектор уголовного розыска капитан Кифарский прибыл в ваше распоряжение! – отрекомендовался рыжий, щелкнув каблуками.

Я схватил его за шиворот и втащил в номер. Мы обнялись.

– Ну, поворотись‑ка, сынку! – отшвырнув автомат на кровать, широко улыбнулся мой одноклассник. – Экой ты стал!

– Толик! Вот это да!.. Значит, в пинкертоны подался? А ведь собирался врачом стать, как отец?

Толик стукнул о стол донышком бутылки коньяка и по‑хозяйски уселся за стол.

– Человек предполагает… – перевернул вниз дном тонкостенные стаканы из гостиничного комплекта. – В мед я благополучно провалился, забрили в армию, оттуда – по комсомольской путевке в угро, потом – школа милиции в Краснодаре. Все думал – временно, да так и заторчал в ментах, а теперь что уж менять.

Я выложил из сумки завернутые Леной бутерброды:

– Рассказывай! Женат? Дети?..

– Была жена, да сплыла… Ну, со свиданьицем, майор! – И, звякнув своим стаканом о край моего, залпом выпил. – Надолго к нам?

Я понюхал коньяк и отставил стакан в сторонку.

– Да вот, напросился, понимаешь, язву подлечить гра‑динской водичкой, – убил двух зайцев сразу, не желая ни пить, ни вдаваться в подробности.

Богатая сероводородом градинская вода (а также пиво, водка, лимонад, продукты и все, что приготовлено на ее основе) смердела тухлыми яйцами, но, говорят, помогала язвенникам.

– Э‑э, – покивал сочувственно Кифа. – Дожил, да? С начальством небось нелады? Язва – она ведь болезнь нервенная. Я когда узнал, что Игорек Вениаминов у нас объявился, так и подумал: выкинули парня из столицы. Ну да ничего, у нас тут тишь да гладь да Божья благодать – вылечим твою язву.

– Как наши‑то? – отстегнув рожок с 5,45‑мм патронами, заглянул я в ствол автомата. – Классная жива?

– Классная жива, – откусил полбутерброда Кифарский. – Живет в Тель‑Авиве. Там же Зоя Петрова, она же Хейфиц. Судьин Костик в Афгане погиб. Шустов спился. Демидова и Ясинец поженились, плодятся с кошачьей скоростью…

Он пересыпал фамилиями одноклассников и учителей, многих из которых я уже не помнил, потому что за два последних школьных года не успел ни с кем подружиться. Всего за десятилетку я сменил пять школ, и одноклассников у меня было человек сто пятьдесят в пяти городах бывшего Союза.

Если Яковенко разузнал мою биографию во всех подробностях, включая два года, которые я проучился в градинской школе, то действовал он с завидной оперативностью. Стоило поблагодарить его за заботу: назначение мне в помощники офицера, да еще доброго приятеля, было с его стороны знаком особого расположения.

3

Кое‑что в этом городе я припоминал – например, высокий желтый забор, за которым когда‑то размещалась воинская часть.