Кроме себя самого… Вот как сейчас.

Патовое положение. Жив спрятался, и противник спрятался, оба не знают, где находится другой. Один на один. Почти любой манёвр может привести к столкновению нос к носу. Жив тихо пополз примерно туда, где на дереве недавно сидел снайпер. Прямо по курсу просматривалась какая-то воздушная локалка, вроде «завихрюн», а вменяемый сталкер обычно рефлекторно выбирает из возможных направлений отнюдь не то, где расположены видимые глазу абнормальные участки.

Прижавшись к стволу дерева, Жив приподнялся и приготовился высунуться, чтобы зафиксировать цель, если боец выдаст себя… И тут-то он и попался! Неожиданно из кроны упала гибкая хрень типа лианы, перехлестнула его за ногу, сдёрнула, перевернула вверх тормашками и потащила наверх.

Жив едва не закричал, он перестал контролировать своё положение в пространстве, а для идущего в Зоне нет ничего хуже. Но даже в таком состоянии он не прекратил быть сталкером. Взлетая, внизу успел заметить фигуру бойца и выпустил в том направлении очередь из «калаша». Затем, на высоте этажей четырёх, согнулся пополам, выхватил кинжал и рубанул по хомуту, стягивающему лодыжку…

Попал точно, свою конечность не отрубил, зато щупальце отсёк… И полетел вниз. На лету ухватился за ветку, за нормальную толстую ветку, ушибся об неё и об ствол, может, даже что-то внутри себя сломал, но на поверхность земли уже свалился мешком, а не раскатался об неё, как блин. Не обращая внимания на боль, кое-как поднялся на ноги и заковылял подальше от проклятого дерева, в кроне которого скрывается некая зонная жуть. Чуть было не ввергнувшая его в панику…

Да, там, наверху, что-то шевелилось, шевелилось иначе, чем листья под властью ветра. Оно точно там было. Жив убедился, что оставшийся боец мёртв, и притаился рядом с ним, используя как прикрытие. Скоро сюда подоспеют другие боевики. Надеяться, что в подземном схроне ничего не услышали, мог только зелёный новичок или конченый придурок. Где-то здесь наверняка понатыканы камеры наблюдения, и Кистеню весь расклад уже известен. Атака внаглую не могла остаться незамеченной. Высматривать объективы, в листве или в кустах, нет смысла. Датчики там точно есть, и уничтожать их поздно… Выставлен как на ладони!

Главное, что отличает матёрого сталкера от менее опытных бродяг: даже впав в состояние паники, он не позволит ей одержать власть и вновь войдет в состояние боевой собранности. Единственно правильное для того, чтобы выжить. Даже там и тогда, где и когда, казалось бы, уцелеть невозможно.

А уж кто-кто, но Живой и дальше во что бы то ни стало намеревался совпадать с именем.

Он уже был возле самого входа, когда люк открылся, выпуская тусклый свет, из которого показались силуэты… Вот сейчас Жив и забросил в проём белый шарик, свой «туз из рукава». Хитрая такая хреновина, зонный артефакт «морозко»; сферу в радиусе нескольких метров превращает в оазис холода, по сравнению с которым даже антарктический покажется лёгкой прохладой. Минус сотня градусов прямо посреди лета… Незавидная участь постигла подручных Кистеня, они превратились в ледяные изваяния, зверская стужа поглотила и затормозила механизм двери. По крайней мере на ближайшие минуты там всё застыло… Биологические организмы, конечно, сразу погибли от такого перепада температуры. Чтобы не заморозиться, им нужен был космический скафандр или экипировка высшей степени защиты, например, как у инферновцев, стерегущих подходы к пятому кругу.

Жив удовлетворённо оскалился. Всё, как он и хотел на самом деле. Сбылось.

Для того чтобы сбывались и воплощались в реальность его собственные желания, а не замыслы врагов, ему и приходилось постоянно платить Зоне кровавую дань.

Кистень верещал, зажимая ладонями разбитую рожу.