|
Я жадно проглотил стоявшие на полках несколько книг о путешествиях - я забыл, какие это были книги; припоминаю, как в течение нескольких дней я ходил по дому, вооруженный бруском из старой стойки для сапожных колодок, - превосходное подобие капитана королевского британского флота, который окружен дикарями и решил дорого продать свою жизнь. Но капитан никогда не терял своего достоинства, получая подзатыльники латинской грамматикой. Что до меня, то я его терял. Тем не менее капитан оставался капитаном и героем, невзирая на все грамматики всех языков в мире - живых и мертвых. Эти книги были единственным и неизменным моим утешением. Когда я думаю об этом, передо мной всегда возникает картина летнего вечера, на кладбище играют мальчики, а я сижу у себя на постели и читаю с таким рвением, словно от этого зависит все мое будущее. Каждый амбар по соседству, каждый камень церкви и каждый уголок кладбища были связаны у меня с этими книгами и вызывали в памяти отдельные прославленные сцены. Я видел, как Том Пайпс взбирается на колокольню, я наблюдал, как Стрэп со своим мешком за плечами присаживается на изгородь отдохнуть, и я знаю, что коммодор Траньон встречается с мистером Пиклем в зальце нашего деревенского трактирчика. Теперь читатель столь же хорошо, как и я, представляет себе, кем я был в ту пору моего детства, к которой я снова возвращаюсь. Однажды утром, когда я со своими книгами вошел в гостиную, моя мать была чем-то обеспокоена, мисс Мэрдстон казалась особенно твердой, а мистер Мэрдстон что-то привязывал к концу своей трости, - тонкой, гибкой тросточки; когда я вошел, он замахнулся и рассек ею воздух. - Говорю же вам, Клара, меня самого нередко секли, - произнес мистер Мэрдстон. - Совершенно верно, - подтвердила мисс Мэрдстон. - Вполне... возможно, дорогая Джейн, - робко пролепетала моя мать. - Но... вы думаете, это принесло пользу Эдуарду? - А вы, Клара, думаете, что это принесло Эдуарду вред? - хмуро спросил мистер Мэрдстон. - Вот-вот, в том-то и дело! - сказала мисс Мэрдстон. Моя мать промолвила только: "Вы правы, дорогая Джейн", - и умолкла. Я почувствовал, что этот разговор имеет прямое касательство ко мне, и поймал взгляд мистера Мэрдвтона, устремленный на меня. - Дэвид, сегодня ты должен быть более внимателен, чем всегда, - сказал мистер Мэрдстон, снова метнув в меня взгляд и снова рассекая тросточкой воздух; затем, закончив свои приготовления, положил ее около себя с многозначительным видом и взялся за книжку. Это было недурное начало и недурное средство подбодрить меня. Я почувствовал, как мой урок улетучивается из головы - не одно слово за другим и не строчка за строчкой, а вся страница сразу, целиком. Я попытался поймать слова, но, казалось, если можно так выразиться, они скользили прочь от меня на коньках, плавно и быстро, и задержать их было невозможно. |
